всех тех раз, что вы не отвечали на мое приветствие, что же заставило вас сделать это сегодня?
Я замолчала и, вернувшись назад, сделала несколько шагов навстречу машущей рукой Саре, после чего замерла на месте и, обернувшись, заключила свои мысли в слова:
– Знаете, мне не нужны ваши ответы, можете и дальше делать вид, что вам все равно.
– Делать вид? – переспросил он.
– Да, вот именно, делать вид.
– Я перестану делать вид, как только ты перестанешь говорить, что тебе не нужны ответы.
Чокнутый псих, подумала я.
– Мы все отчасти такие, Элизабет, – произнес он в ответ на игру моих мыслей.
Я уже ушла вперед и, решив оставить без внимания его последние слова, направилась к месту, стараясь успокоить дыхание. Я не могла объяснить себе причину, по которой что-то в этом старике показалось мне теплым, несмотря на всю его сухость и чопорность.
– Ну что ты так долго? – возмутилась Сара, – я здесь уже здесь несколько минут жду.
– Старик… – тяжело обронила я.
– Что старик, Кейс, гм? – она взяла меня за плечи, – Он не пускал тебя на территорию?
– Да нет, все в порядке, поехали.
Я завела мотор, и его рев в секунды пронесся по всей территории, оглушая звуком прохожих и тревожа все машины в радиусе двадцати метров. Проезжая мимо старика, я приподняла стекло шлема, в надежде услышать от него хоть что-то, но тот молчал, и только на выезде до меня донесся его хриплый голос:
– Ты забыла про носок.
Сара наклонилась ко мне через плечо и довольно громко и с усилием прокричала:
– Что? Какой носок, Кейс? О чем это он?
– Я не знаю, – закрывая шлем ответила я, – держись крепче, мы опаздываем.
Я старалась сконцентрировать все внимание на дороге и на том, что позади меня сидит человек, за которого я несу ответственность. Мне нужно сконцентрироваться на движении и сумасшедшем потоке транспорта.
Когда я только пересела со скутера на свой первый мотоцикл, мне было двадцать лет. Отец щедро вознаградил меня за то, что я не вмешивалась в его жизнь.
– И что мне делать с этими деньгами? – абсолютно без эмоций спросила я его однажды по телефону.
– Не знаю, потрать их так, как считаешь нужным.
– А если я считаю нужным отказать тебе в этом? – надменно произнесла я.
– Это твое право, Элизабет…
– Не смей меня так называть, – проговаривая каждый слог, бесстрастно произнесла я, – то, что я ношу твою фамилию, еще не значит, что я ношу имя, которое ты мне дал.
– Его дала тебе мать, Элизабет.
Я положила трубку и резким движением руки отшвырнула телефон в сторону.
– Что он сказал? – обеспокоено спросила Сара, натягивая зефирный шерстяной свитер.
– Сказал, что это последнее, что он мне даст в этой жизни.
– Что, прямо так и сказал? – переспросила Сара, глядя на меня недоверчиво.
