все же ты не бьешь меня, – возразил Мэтчем.
– Пусть будет так, – сказал Дик, – пусть будет так. Я научу тебя кое-чему. Мне кажется, тебя плохо воспитывали, но в тебе есть хорошие задатки. К тому же ты, несомненно, спас меня… Впрочем, нет, я забыл это, я так же неблагодарен, как ты. Однако идем вперед. Если ты хочешь попасть в Холивуд сегодня вечером или завтра рано утром, то нам лучше поторопиться.
Дик совершенно пришел в себя и говорил с обычным добродушием. Но Мэтчем не простил ему ничего. Жестокость Дика, воспоминание об убитом им человеке, а самое главное, эпизод с поясом – все это было нелегко забыть.
– Благодарю вас, – из вежливости сказал Мэтчем, – но, право, добрый мастер Шелтон, я предпочитаю найти дорогу один. Лес велик, пусть каждый из нас выберет себе путь. Я обязан вам за обед и урок. Прощайте!
– Ну, – крикнул Дик, – если такова твоя песня – пусть так и будет, и чума тебя возьми!
Они разошлись и пошли в разные стороны не думая о направлении, каждый погруженный в мысли о ссоре. Но не сделал Дик и десяти шагов, как услышал свое имя: Мэтчем подбежал к нему.
– Дик, – сказал он, – было бы невежливо расстаться так холодно. Вот моя рука и вместе с ней мое сердце. За все, что ты сделал для меня, за то, что так помог мне, благодарю тебя не из вежливости только, а от всего сердца. Всего хорошего!
– Ну, малый, – сказал Дик, беря протянутую руку, – желаю тебе успеха, но сильно сомневаюсь в нем. Ты слишком любишь спорить.
Они расстались во второй раз, и на этот раз Дик побежал за Мэтчемом.
– Вот, – сказал он, – возьми мой арбалет, нельзя идти невооруженным.
– Арбалет! – сказал Мэтчем. – Нет, мальчик, у меня нет ни силы натянуть его, ни умения прицелиться. Это не помогло бы мне, добрый мальчик. Но все же я благодарю тебя.
Наступила ночь, и под деревьями они не могли разглядеть лиц друг друга.
– Я пройду немного с тобой, – сказал Дик. – Ночь темна, не хотелось оставлять тебя на этой тропинке. Мне кажется, ты можешь заблудиться.
Не разговаривая больше, он пошел вперед, и Мэтчем снова последовал за ним. Тьма становилась все гуще и гуще; только иногда на открытых местах мальчики видели небо, усеянное мелкими звездами. Издали продолжал доноситься слабый шум бегства ланкастерской армии, но с каждым шагом они удалялись от него.
После получаса молчаливой ходьбы они вышли на большое, открытое место, поросшее вереском. Полянка, покрытая папоротниками, с островками из групп тисовых деревьев, слабо освещалась звездами. Тут мальчики остановились и взглянули друг на друга.
– Ты устал? – спросил Дик.
– Да, я так устал, – ответил Мэтчем, – что, кажется, готов лечь и умереть.
– Я слышу журчание реки, – сказал Дик, – дойдем до нее – мне страшно хочется пить.
Местность медленно понижалась. Действительно, внизу мальчики нашли журчащую реку, бежавшую между
