Она помнила, что это Туя, значит и она сама, или голограмма Даны.
Мир удивительный своими чудесами, но Навна не боялась, а просто поняла, что человек сам описанием своим, мир создаёт и в нём живёт, и он реален для него. Каждый видит мир таким, как представляет, это и есть иллюзия. Сейчас, в начале христианской эры, мир один – в двадцатом веке он совсем другой, не говоря о том, как изменился мир за десятки, сотни тысяч лет.
Она ехала на своей кобыле, задумавшись об этом. И тут ей показалось, что сзади нет ни чего, даже тех витязей богатырей, что следуют за ней, и если она оглянется, то… Оглянулась и… нет ни кого и ни чего. Не удивилась, да и в следующее мгновение всё появилось вновь.
Мир – это иллюзия нашей памяти, мы видим то, что можем осознать, что воспринимаем органами чувств, а, по сути, просто моделируем для себя картины – образы в своей памяти, а органы чувств проявляют картинку во внешнем мире. Поэтому, что человек моделирует, то и видит, тем и живёт.
Значит, Гор действительно дойдёт до пресловутого края Земли, потому что он для него существует. А она не дойдёт!..
– Чудно-о!
– Чё чудно-то Навнушка душа – поинтересовался Гор.
– То Гор, что мы дойдём до края Земли, то есть ты и они все, но пойдёте дальше, как не странно.
– А куда мы денемся, конечно, пойдём дальше.
– Потом до другого края дойдём и опять!.. – встрял кто-то в разговор, но не закончил фразы, что-то поняв, обратился к Навне, скорее утверждая мелькнувшую мысль, а, не задавая вопроса: – Навна, так ведь если до другого края мы дойдём, значит, как будто опять к себе домой!?. Так это же, как по кругу ходить?.. Чудно-о-о!..
Навна, поняв, что витязь и не требует ответа, опять задумалась о том, что если отключить все органы чувств от восприятия, то бишь описания мира, то исчезнет и иллюзия – мир ими созданный. А нельзя ли это понимание использовать в жизни, в битве, например. Надо будет поразмышлять об этом на досуге – решила Навна.
Разумом Яры поняла, что при отключении органов чувств, не мир исчезнет – не может исчезать или появляться то, чего нет, а она выпадёт из очевидности, чтобы проявиться в другой картинке памяти былого при подключении чувств.
– Навна! Навна!.. – вывел её из задумчивости Гор: – Ты чё, Навнушка, куда-то делась?..
– Что Гор? – не поняла она.
– Ты чё, Навнушка душа, ехала, ехала и вдруг пропала!.. Не пугай нас так, не бросай нас!..
Она опомнилась.
– Не брошу Гор. Больше не буду. Правда! Это я попробовала, не забыла ли, мало ли чё, вдруг ворог или ещё что, биться придётся, – оправдывалась Навна, оглянувшись на витязей, испуганных её чудесным исчезновением, хоть и только на одно мгновение.
Вдруг закричала:
– Гей вы витязи – добры молодцы! Чё свои головы буйные повесили? Надо песни петь, чтобы сильным быть и любовь творить, чтобы радоваться.
Витязи не заставили
