дальнейшего искусственного отбора и действия алкоголя (неизбежный рецепт во время всех революций) петербургские полки будут неизменно сохранены для дела кровавой репрессии, что столица будет превращена в укрепленный лагерь, у ворот каждой фабрики будет поставлено по пушке, у застав – по батарее, если, одним словом, допустить, что осуществится «план» Владимира Романова,[69] остается все же несомненным, что Петербург будет со всех сторон охвачен огненным кольцом революции. Чем и как помогут гвардейцы, когда в Москве или на юге образуется Временное Правительство, первым актом которого будет радикальная реорганизация армии? Владимир пошлет гвардию против провинции? Но для этого гвардия слишком ничтожна. Наоборот, во время прежних революций войска всегда стягивались из провинции в столицу. Если направить гвардию против Временного Правительства, кто будет охранять Зимний Дворец от петербургского пролетариата, который можно обескровить, разделить, связать, но который нельзя раздавить или раз навсегда устрашить?
Arnold White решил, что Людовику XVI для спасения абсолютизма не хватило только дальнобойных орудий. Князь Владимир, который в Париже кроме домов терпимости изучал еще и административно-военную историю Великой Революции, сделал тот вывод, что старая Франция была бы спасена, если б правительство Людовика без замешательства и колебаний подавляло все зародыши революции и освежало народ Парижа смелыми и широко организованными кровопусканиями. Как это делают, августейший алкоголик показал 9 января. Стоит его опыт санкционировать, возвести в систему, распространить на всю страну, – и самодержавие увековечено. Какой простой рецепт! Неужели же в правительстве Людовика XVI, Фридриха Вильгельма IV[70] или Иосифа II[71] не было ни одного негодяя, который настаивал бы на плане, извлеченном ныне Владимиром Романовым из опыта французской революции? Конечно, в такого рода спасителях недостатка не было. Но революционное развитие так же мало может определяться волей таких кровожадных кретинов, как и диаметром пушечного жерла. Диктатор, несущий на конце меча спасение старого режима, неизбежно запутывается в петлях, раскиданных гением революции. Пушки, ружья и шашки – отличные слуги порядка, но их должно приводить в движение. Для этого нужны люди. Хотя эти люди называются солдатами, но в отличие от пушек они и чувствуют и думают. Значит, это ненадежная опора. Они колеблются, заражают нерешительностью своих командиров, а это рождает разложение и панику в рядах высшей бюрократии. Диктатор не встречает нравственной поддержки, наоборот, наталкивается ежеминутно на препятствия, вокруг него создается сеть противоречивых влияний и внушений, приказы отдаются и отменяются, замешательство растет, деморализация правительства расползается все шире и глубже и питает собою самоуверенность народа…
Рядом с вопросом о вооружении выступает вопрос о формах уличной
План Владимира Романова – дяди Николая II, сводился к тому, чтобы не пустить пригороды, рабочие районы в центр города. Для этого солдат всеми способами уверяли, что рабочие хотят разрушить Зимний дворец и убить царя. На всех мостах и главных улицах, ведущих к Зимнему дворцу, должна была стоять сильная охрана. Главным местом военных действий явились площади у мостов. Вся подготовка к бойне 9 января, все руководство ею принадлежало Владимиру Романову.
Фридрих-Вильгельм IV – король прусский (1795 – 1861), вступил на престол незадолго до революции 1848 г. В первые годы своего царствования заигрывал с либерализмом, объявил амнистию многим политическим преступникам и смягчил цензурный режим. Однако, подъем общественного движения в 40-х годах толкнул его на путь его реакционного предшественника. Когда разразилась революция 1848 г., король сперва не хотел идти ни на какие уступки и лишь под давлением масс был вынужден согласиться на некоторые реформы. В 1849 г. франкфуртское национальное собрание предложило королю корону объединенных германских государств, но он отказался, заявив: «Гогенцоллерн не может принять корону из рук революционного собрания».
Иосиф II – немецко-римский император (1765 – 1790), один из наиболее типичных представителей так называемого «просвещенного абсолютизма». Из его многочисленных реформ наиболее замечательны: отмена крепостного права (сначала в Богемии, а затем и в других провинциях) и введение относительной свободы вероисповеданий. Преобразовательная деятельность Иосифа II, стремившегося возродить государство путем реформ сверху, с высоты самодержавного престола, натолкнулась не только на ожесточенное сопротивление феодальных и клерикальных кругов, но не могла удовлетворить и те общественные элементы, в пользу которых он боролся против реакции (так, напр., в 1784 г. вспыхнуло восстание валамских крестьян). В конце своего царствования Иосиф II вел безуспешную борьбу с революционным движением в своих бельгийских владениях, закончившуюся полным отхождением Бельгии от императорского правительства.
