на фермера, который выдает замуж единственную дочь. На меня оба смотрели с нескрываемой неприязнью, Травмированный прожигал меня глазами и поглаживал пальцем полоску усов, Коча поблескивал собачьими стеклами очков.
– Что такое, Герман? – на всякий случай переспросил Травмированный.
– Они тебя били? – добавил Коча.
– Смеешься? Никто меня не бил. Просто поговорили. Подвезли меня.
– Новые друзья? – хмуро спросил Травмированный.
– Ага, – сказал я, – друзья. Хотят купить эту заправку.
– Мы знаем, Герман, – сказал на это Травмированный.
– Знаете? – переспросил я его. – Прекрасно. А что ж вы мне об этом не сказали?
– Ты не спрашивал, – обиженно объяснил Травмированный.
– О чем я должен был вас спрашивать?
– Ни о чем, – недовольно ответил Травмированный.
– Я так и подумал.
– Ну, и что ты подумал? – спросил Травмированный после паузы.
– Не знаю. Я думаю, 50 штук за весь этот металлолом – нормальная цена.
– Нормальная цена, говоришь? – Травмированный поднялся, расправив свое бомбардирское брюхо. – Нормальная цена?
– По-моему, нормальная.
– Угу, – Травмированный о чем-то размышлял, рассматривая носки своих ботинок. – Нормальная. Смотри, Герман, – сказал наконец. – Напорешь косяков, потом не разгребешь. Самое простое – это продать все на хуй, правильно?
– Может, и так, – согласился я.
– Может, и так, может, и так, – повторил Травмированный, развернулся и пошел в гараж.
Я упал в кресло рядом с Кочей. Тот прятал глаза за стеклышками очков и смотрел куда-то вверх, на тяжелые тучи, которые неожиданно надвинулись и теперь проползали над горой, почти цепляясь за одинокую мачту над будкой, как перегруженные баржи, проплывавшие над отмелью.
– Держи, – я отдал Коче витамины. Тот осмотрел бутылочку, поглядел на нее против солнца.
– Что это? – спросил недоверчиво.
– Витамины.
– От бессонницы?
– От бессонницы.
– А чьи они?
– Голландские, – сказал я. – Видишь эти иероглифы? Это голландские. Они туда грибов добавляют. Белых. Так что спать будешь как убитый.
– Спасибо, Гер, – сказал Коча. – Ты не сильно обращай внимание на Шуру. Ну, продашь ты эту заправку – и хуй с ней. Не конец света.
– Думаешь?
– Я тебе говорю.
Из открытых ворот гаража вылетел кожаный мяч, тяжело ударился о нагретый асфальт и покатился по площадке. За ним из черного гаражного проема вышел Травмированный. На нас даже не смотрел. Подошел к мячу, легко, для своего веса, подцепил его лакированным носком, подбросил в воздух, так же легко поймал левой, снова подбросил вверх. Стал набивать, не давая мячу опуститься. Делал это легко и непринужденно, умело
