гелиевая, – подумав, сообщила я.
Мужики заржали.
– А еще?
Мы переглянулись.
– Ею мог пользоваться администратор?
– Наверное, – неуверенно протянул Шурик.
– А теперь я, – предложил Олег. – На рецепшене такими ручками не пользуются, там лежат фирменные, для дешевого понта. Но, может, ее забыл на стойке постоялец, который заселялся в гостиницу?
Мы дружно закивали.
– Не может, – отрезал Олег, – по вышеназванной причине. А вдруг все ручки были заняты, и он вынужден был достать свою?
Мы закивали менее уверенно.
– Исключено, поскольку столпотворения тут никогда не бывает. Видите, кончик ручки погрызен? Значит, тот, кто ею пользовался, участвовал в процессе, требующем созерцания или умственного напряжения. Грызли передними зубами, но отпечатка одного верхнего зуба нет. Вряд ли в данном случае можно говорить о взрослом человеке. Скорее всего, это ребенок, у которого меняются молочные зубы. Ручка валялась на стойке в тот день, когда дежурила Валентина. Она работает на полставки и уходит в четыре. У нее сынишка трех или четырех лет. Но его видно не было. Это и понятно: после обеда в гостинице появился старший администратор, который терпеть не может, когда сотрудников отвлекают. Пропущу связующие звенья для экономии времени.
Валентина взяла с собой ребенка, поскольку того не с кем было оставить. Мать и сын испарились за час до окончания ее дежурства. Шеф, скорее всего, прибыл по просьбе женщины, чтобы найти ей замену. Что из этого вытекает? Значит, дома у Валентины что—то стряслось! Ну, а мальчик до прихода начальства рисовал этой ручкой на старых бланках, которые лежат на краю стола.
Рассказать о его характере и привычках? Или о ручке? Где и когда ее приобрели?
Мы отрицательно замотали головами.
– Тогда пофантазирую, что именно могло случиться? Все происходило на другой день после приключений Лизы. А Валентина живет в Каменке, и об этом все знают. Скажи, милая, киллера, которому свернули шею, с дороги хорошо видно?
Я отрицательно покачала головой. Напоминание о двоих киллерах, которые преследовали меня во время недавнего визита в город, куда я рванула, чтобы выяснить обстоятельства смерти историка Виктора, было некстати. Глубоко в подсознании, помимо воли, застрял тревожный вопрос: а вдруг это я виновата в смерти белобрысого парня? Если бы мне не пришло в голову переключить внимание увальня в коричневом пиджаке на него, чтобы ускользнуть от преследования, остался бы он жив, или нет? Впрочем, тогда могла бы лишиться жизни я, поскольку увалень, вырубив белобрысого, практически меня спас…
– Поскольку киллер сразу направился к тебе, можно предположить, что он местный, – продолжал Олег. – Парень, видно, знал о ложбинке в кустах, где можно спрятаться. Так почему бы не допустить, что он – муж или родственник Валентины? И его мертвое тело обнаружили утром под деревом? Отсюда и хаос в ее расписании. Кстати, именно через эту женщину могла
