пока эти дни, а уж там поглядим.
– Ишь как вы по-ученому… Не с их светлостями к нам припожаловали?
– Сами по себе припожаловали, – Иржи усмехнулся и спросил с деланым равнодушием: – А что за светлости сейчас в вашем городе?
– Барон со свитой, посланец короля! И с ним – священник-доминиканец! Приехали чудище ловить!
– Это какое же чудище?
– Неужто не слыхали?! Да такое, что летом на детей за дальней мельницей напало и всех пятерых одним мигом разорвало в клочья. Ни один пикнуть не успел, всех жизни лишила окаянная монстра.
– Волк? – приподнял черную бровь красавец гость. – Или медведь?
– И не волк, и не медведь, а вовсе неслыханная и невиданная тварь, благородный господин! Не иначе прямиком из преисподней к нам сюда попавшая! Мальчуган, что ее увидал, потом сказывал…
– Постой, да ты ведь сказал, что чудище всех разорвало. Откуда мальчик-то взялся?
– Так всех разорвало, окромя одного пацаненка, да и тот на другой день помер – со страху-то. И вот он сказывал, будто чудище похоже на лягушку, токма величиной с вола, да с зубищами, как у щуки.
– Зубастая лягушка? – Иржи покрутил головой. – Ну и ну.
– Напрасно не веришь, благородный господин, – обиделся трактирщик.
– Мудрено в такое поверить. А что, сами-то искать не пытались? Охотников не нашлось?
– Ну как же – пытались, знамо. Лесничий наш всю округу облазил, следы искал.
– И не нашел, видать.
– Видать, нашел, благородный господин. Потому как сгинул в горах. Вместе с сынком своим. Так-то.
– Дыра, – заявил Иржи, с брезгливостью разглядывая скудно обставленную комнатушку: две низкие деревянные кровати, покрытые набитыми сеном матрасами, квадратный стол и помятый жестяной таз для воды на колченогом табурете. – И это стоит пять геллеров[22] за ночь? Сдается мне, пройдоха кабатчик нас обжулил.
Он сел на одну из кроватей, вытянул ноги и вздохнул.
– Ладно уж, перебьемся пока. Нам всего-то и нужно – пару дней тут переждать, пока к делу приготовимся. Слышал, о чем трактирщик болтал? Они сюда на чудовищ охотиться приехали. Вот смех.
– Думаешь, правда? – спросил Марек, усаживаясь на другую кровать.
– Да само собой, нет. В такую глушь баронов с рыцарями слать из-за каких-то напугавших горожан мальчишек? Ну уж нет…
– Я не про то. Я про чудище.
– Сказки, – Иржи отмахнулся с пренебрежением. – Крестьяне такие байки всегда сочиняют. Наслушаются проповедей церковников, потом собственной тени боятся – везде им мерещатся черти.
– Но дети-то… – возразил Марек. – Пять душ. Их-то порешили али как? Шинкарь зря не стал бы болтать. Такое зря болтать – с языком можно проститься.
– Двух ребятишек, считай, никак не пятерых. Ну, может, трех. В самый
