навестить поместье фрау Йегер, разузнать что к чему. Ведь это долг каждого честного католика – помогать матери нашей святой церкви, не правда ли?
Инквизитор поджал губы. Фон Ройц буквально слышал, как в голове под тонзурой щелкают костяшки абака: «да» или «нет», согласиться или отказаться. И еще до того, как Иоахим открыл рот, барон понял, что выгоды перевесили.
– Благодарю за предложение, фрайхерр фон Ройц, – кивнул инквизитор. – Буду ждать отчета. А теперь я вынужден…
Он не договорил – дверь распахнулась столь резко, что священник едва успел прянуть в сторону, спасаясь от удара. Через порог комнаты переступил Девенпорт – его одежду покрывала дорожная пыль, а руки занимал небольшой продолговатый сверток.
– Господин барон… – Француз быстрым шагом направился прямиком к столу фон Ройца, инквизитора он, похоже, вовсе не заметил. В поспешности капитана было нечто тревожное – такое, что заставило отца Иоахима проглотить раздраженное восклицание. И уходить священник явно раздумал.
– В чем дело, Оливье? – Ойген нахмурился. – Что за вторжение? Надеюсь, у тебя весомая причина.
– Нет, признаться, она довольно легкая.
Обычная дерзость наемника прозвучала как-то странно – можно было принять ее не за дерзость, а за рассеянный ответ человека, слишком погруженного в собственные мысли.
– Я слишком занят, Оливье, и не расположен слушать твои шутки. Что у тебя? Говори толком.
– Вот, сами судите, – француз положил на стол принесенный сверток и быстро развернул не первой свежести тряпицу. Барон, наклонившийся было вперед, резко выпрямился, губы его брезгливо изогнулись. В свертке оказалась человеческая рука, отсеченная по локоть, – какая-то древняя, совершенно иссохшая и мумифицировавшаяся, с сухой, как пергамент, кожей, висящей на почти лишенных плоти костях.
– Какого дья… – Фон Ройц осекся, бросил сумрачный взгляд на подошедшего вплотную инквизитора и закончил недовольным тоном: – Где ты взял эту дрянь?
– По дороге в Шаттенбург из Рейхенау. Позаимствовал у мертвого кожевника.
– Какого еще кожевника, чтоб тебя?!
– Густава Фейраха из Фучсдорфа, он вез кожи здешнему кузнецу, но не довез, как видите.
– Когда вез? В прошлом году?
– Нет, прошлой ночью.
– Ты, верно, спятил, – барон откинулся в кресле, тон его из угрожающего стал настороженным. Девенпорт, конечно, не был ангелом, но обыкновения шутить столь нелепо за ним не водилось.
– Лучше бы спятил, – проворчал француз и кратко рассказал историю своей жуткой находки, от встречи с подмастерьями коваля Дитриха и до того момента, как случайно взятый след привел его к двум мертвецам, небрежно брошенным всего в полусотне шагов от дороги.
Один из них – здоровенный, просто одетый детина, очень походил на описанного трактирщиком Франка, слугу Фейраха. Ни ран, ни сломанных костей – парень будто прилег поспать рядом с телом
