хотя тоже лелеяли мечты о возврате утерянной независимости.
При этом повстанцы совершили фундаментальную стратегическую ошибку: в наивной надежде не допустить карательные войска московитов на казацкую землю, они разделили свои силы по разным оперативным векторам. Наиболее опытный казацкий полководец Семён Драный пошёл по Северскому Донцу в направлении Изюма – навстречу армии Долгорукого. Атаман И. Некрасов двинулся на север – на прикрытие казацких станиц по Хопру. Атаман Николай Голый повёл казацкие полки на восток – против карательного корпуса Хованского и калмыков. Сам Булавин с частью войск решил обезопасить донскую столицу и захватить Азов. В итоге, желая быть одновременно сильными везде, булавинцы нигде не смогли сконцентрировать достаточно войск для эффективной борьбы с регулярной армией петровской России.
* * *
Как законный атаман, 27 мая Булавин послал царю Петру и в Посольский Приказ грамоты-отписки. В них он сообщал о постановлениях Круга и просил приостановить движение русских войск. «А собрались мы не на войну, – писал Булавин, – только для утверждения, чтобы у нас в Войску Донском было по-прежнему, как было при дедах и отцах наших… И буде посланные полки будут наши городки войной разорять и мы вам будем противитца всеми реками, и с нами вкупе и кубанские». И он действительно обращался за помощью на Кубань к казакам-старообрядцам и к Ачуевскому паше Хосяну.
Кубанцам, между прочим, Булавин писал, что если «на нас царь с гневом поступит и не захочет соблюдать казачьих прав, то он войском от него отложится и будет просить милости у турецкого царя, чтобы турецкий царь от себя не откинул, так как царь в Московском царстве веру перевёл»… Далее Булавин просил кубанцев снять с этой грамоты копию, а подлинную послать турецкому султану с особою припискою: «по сём писании войсковой атаман Кондратий Афанасьев и всё Войско Донское у тебя, турскаго салтана, милости прося, челом бьют. А нашему государю в мирном состоянии отнюдь не верь, потому что он многия земли разорил за мирным состоянием и ныне разоряет, а также и на твоё величество и на царство готовит корабли и каторги»…
Во второй половине мая царь получил отписку атамана Булавина и всего Войска Донского, пересланную ему из Воронежа майором Долгоруким при донесении от 17 мая 1608 года. Войско описывало истинное положение дел на Дону и открыто объясняло, что войсковой атаман Лукьян Максимов и окружающие его старшины злоупотребляли властью, не исполняли царских указов, присылаемое денежное жалованье и хлебные запасы в общий «дуван не давали», а присваивали себе, за что они по старому казачьему праву были смещены и казнены.
Такие же письма Войско послало всем царским полководцам и в Посольский приказ. Письма эти заканчивались обещанием, с целованием креста и святого Евангелия, «служить великому государю по-прежнему, как они служили его
