за принцессой Ясаман, – распорядилась Ругайя. – Она должна приветствовать здесь Мариам Макани.
– Уже сделано, милостивая госпожа, – ответил слуга с оттенком самодовольства.
– Твое прилежание и предусмотрительность, Али, достойны похвалы, – сухо заметила Ругайя Бегум, отсылая слугу.
– Мама Бегум! Мама Бегум! – Ясаман, пританцовывая, выбежала в галерею. Ее ярко-красную юбку сменили на кисейную небесно-голубую с золотыми пятнышками в виде монет. По подолу она была оторочена золотой лентой. Блузка с короткими рукавами расшита золотом, а скромный вырез у шеи, казалось, не вязался с широкой полосой открытого тела между нижним краем и поясом юбки. К юбке были подобраны и туфли, надетые на узкие, изящные ступни девочки. Черные как смоль волосы зачесаны назад и заплетены в одну длинную косу. Руку Ясаман украшал маленький браслет с розовыми бриллиантами, такие же бриллианты красовались в мочках ее ушей. Удивительные голубые глаза были подведены, отчего, казалось, сияли еще ярче.
– Мама Бегум! – настойчиво повторила Ясаман в третий раз, а когда привлекла внимание Ругайи, победно улыбнулась. Сложив руки ладонями вместе, она очаровательно склонила голову и спросила: – Как ты думаешь, старая королева, моя бабушка, будет мной довольна?
– Думаю, что да, – уверила Ругайя Бегум ребенка, – но ты, моя маленькая, не должна называть Мариам Макани «старой королевой». Твоя бабушка – знатнейшая дама в нашем краю.
– Тетя, а зачем ей подвели глаза? – неожиданно спросил Салим. Ему показалось, что так она выглядит старше своих шести лет. Впервые в маленькой сестренке он вдруг увидел женщину, и открытие поразило его.
– Сегодня особый случай, Салим, – ответила Ругайя Бегум с улыбкой.
– Не уверен, что мне так нравится, – продолжал принц. – Она похожа на танцовщицу.
– Салим! – воскликнула шокированная Ругайя Бегум.
– А кто такая танцовщица? – подхватила Ясаман.
– Красивая девушка, которая танцует, – быстро ответила мать. – Но ты не танцовщица, ты – принцесса. Салим! Немедленно извинись перед сестрой. – Темные глаза Ругайи зло сверкнули на старшего сына и наследника мужа. Ведь танцовщицы зачастую были проститутками. И то, что Салим мог при сестре сказать это слово, расстроило Ругайю Бегум.
– Извините, тетя, я никого не хотел обидеть. Просто неудачно выразился, стараясь объяснить, что мне не нравится в наружности Ясаман. Мне следовало сказать, что краска не подходит для шестилетней девочки. – Принц взял руки Ругайи в свои и коснулся их лбом, демонстрируя послушание.
– Мне уже шесть с половиной, – прикрикнула на брата Ясаман, и выражение ее лица так походило на Акбара, что и Салим, и Ругайя Бегум не смогли удержаться от смеха.
– Приятно входить в дом, где так хорошо смеются, – послышался сильный приятный голос, и в сад вступила улыбающаяся королева-мать.
– Бабушка! – Ясаман бросилась к пожилой даме и, обвив ручонками шею Мариам Макани, поцеловала ее в щеку.
– Дай-ка
