летучая мышь? – ляпнула Алена.
– Я? Ну да. Примерно. А вот ты кто?
– Не помню, – честно призналась девушка.
– Это я уже поняла. Прекрасно, просто прекрасно.
Аленины ноги совсем закоченели на ледяном полу. Опустив глаза, она отметила, что часть плиток черного цвета, а другие – светлые. Выложены они были в шахматном порядке. «Чего и следовало ожидать», – подумала она, но почему так – не могла бы ответить. Стены были белыми, окошек касс не видно.
– Пойду я, – сказала она вслух.
– Куда?
Она пожала плечами. Вышла наружу и села на песок.
Темнело. Где ей предстоит провести ночь?
Алена пересыпала песок из руки в руку и размышляла об амнезии. Разве бывает так, что не помнишь вообще ничего? Она ведь многое помнила. Но что она тут делает и даже как сюда попала – стерлось напрочь.
Шелест гигантских крыльев прозвучал, как порыв ураганного ветра, и летучая мышь опустилась неподалеку.
– Давай сначала, – предложила она. – Это – промежуточный мир. Транзитный, понимаешь?
Алена кивнула. Чего ж тут непонятного.
– Тут никто не живет. Кое-кто работает, как я. Через нас проходят те, кому предстоит родиться в твоем мире, и те, кто из него уже умер.
– Ага.
– Ты не умерла. И родиться не будешь заново. Никаких новых дат до прочерка и после него у меня нет для тебя.
– Какого прочерка? – не поняла Алена.
– Который между датами рождения и смерти на памятнике пишут.
– А, тире…
– Тире. Или прочерка.
– То есть для вас вся жизнь человека – всего лишь прочерк.
Недовольная Мышь зашуршала крыльями.
– Для нас-то ладно. Нам-то что, – проворчала она. – Как мы можем обращать внимание на это? Это ж бесконечный трафик. Ну представь себе оживленное шоссе. Одна полоса туда, одна оттуда. Катите сплошь, плотненько.
Алена содрогнулась.
– Но ты, – внушительно сказало существо, – не катишь. Ты, дорогуша, валишься как снег на голову. Твой срок там еще не кончился, но ты прорвалась сюда. Вопрос – зачем. Ответ твой – не помню. Понимаю, напилась водицы. Давай тогда думать. Ищешь кого-то или преследуешь. Ну, преследуешь вряд ли, если человек уж умер – так умер, чего его добивать. Сам рассыплется. Значит, ищешь.
Алена прислушалась к себе и кивнула.
– Отлично. Маму, папу?
Это Алена помнила.
– Нет, они умерли… раньше.
– Полюбовника?
Девушка хихикнула.
– Нет, этот жив… но в разряде бывших.
– Ребенка? – недоверчиво проговорило существо.
– Да!
Мышь кинула на нее быстрый взгляд.
– Нет, ты не рожала.
Алена качнула головой, потом кивнула.
– Не рожала, – согласилась она, – но… кажется, ребенка. А откуда вы знаете, что я не рожала
