картине русской истории», к ликвидации присущих этой школе «полуменьшевистских полуцентристских идей и троцкистской контрабанды». СНК и ЦК указывали, что «задача преодоления этих вредных взглядов» имела «важнейшее значение для дела нашего государства, нашей партии и для обучения подрастающего поколения». «Пришло время… – писал в том же номере газеты один из членов конкурсной комиссии, – чтобы мы дали нашей молодежи учебники истории, готовящие ее к предстоящим великим боям на международной арене. История в руках большевиков должна быть конкретной наукой, объективной правдой и тем самым великим оружием в борьбе за социализм».
А через три дня, 30 января, редактируемая Л. Мехлисом (1889–13.02.1953) «Правда» публикует передовицу, в которой было написано, что «только любители словесных выкрутасов, мало смыслящие в ленинизме, могут утверждать, что в нашей стране до революции «обломовщина была самой универсальной чертой характера», а русский народ был «нацией Обломовых». Народ, который дал миру таких гениев, как Ломоносов, Лобачевский, Попов, Пушкин, Чернышевский, Менделеев, таких гигантов человечества, как Ленин и Сталин, – народ, подготовивший и свершивший под руководством большевистской партии Октябрьскую революцию, – такой народ называть «нацией Обломовых» может лишь человек, не отдающий себе отчета в том, что он говорит». Бухаринская статья была отождествлена с фашистской писаниной «в доказательство того, что русские даже не люди», и с ненавистью, которая «в первую очередь направляется на русский народ» именно потому, что клеветники великолепно понимали реальную роль этого народа в борьбе за превращение России в «великую пролетарскую державу». 10 февраля этот новый тренд в отношении исторической роли русского народа был усилен. В написанной Л. Мехлисом редакционной статье «Правды» «Об одной гнилой концепции» указывалось: «Партия всегда боролась против… Иванов, не помнящих родства», пытающихся окрасить все историческое прошлое нашей страны в сплошной черный цвет». Провозглашалось равенство в СССР всех народов, «от самых маленьких до самых больших», но при этом подчеркивалось, что «первым среди равных является русский народ, русские рабочие, русские трудящиеся, роль которых во всей Великой пролетарской революции, от первых побед и до нынешнего блистательного периода ее развития, исключительно велика».
В политбюро заходит разговор о секретаре ЦК, который бы занимался исключительно вопросами идеологии.
Вопрос крайней деликатности. Опыт Бухарина показывал, что таким секретарем мог быть только такой человек, которому Сталин доверял бы абсолютно. Выбор падает на С.М. Кирова – руководителя Ленинградской партийной организации. Но Киров, дав согласие стать еще одним секретарем ЦК, категорически отказался переезжать из Ленинграда в Москву и уж тем более заниматься вопросами истории. «Ну, какой же я историк?!» – заявил он Сталину. Да и вообще он хотел бы «вместе с ленинградскими товарищами успешно завершить вторую пятилетку в своем регионе».
На
