монет.
– Ах, какие редкие монеты! – повторял он без умолку, – у меня есть одна монета, но не знаю, какая она, должна быть очень древняя.
– С каким изображением?
– Изображен царь, а надпись… я не заботился разбирать: я мало в этом знаю толку; но, кажется, надпись славянская.
– Это очень любопытно.
– Завтра хотел приехать ко мне один знаток…
– Очень, очень любопытно бы видеть ее.
– Я вам могу служить ею… Если пожалуете ко мне сегодня ввечеру…
– Постараюсь быть непременно.
Взяв слово и рассказав свой адрес, Михайло Памфилович поехал от литератора прямо в меняльную лавку.
– Есть древние монеты?
– Редчайшие-с.
– Что стоит эта?
– Эта дорога-с; монета римского императора Антония. Вот с другой стороны и Клеопатра.
– Ну, что ж стоит?
– Сто рублей, без торгу.
– О, как дорого, нет! А эта?
– Это сибирский грош… Теперь уж и они редки».
– Ну, хочешь за обе пятьдесят рублей?
– Как можно!
– Больше не дам.
– Для первого знакомства, извольте!
Заплатил деньги, отправился к другому литератору, который между прочим похвастался собранием редких автографов.
– Ах, у меня есть собственноручные записки всех великих людей прошлого столетия и», между прочим, кажется, письма царевны Софии.
– Как это любопытно! позвольте мне взглянуть.
– Сделайте одолжение! Да не угодно ли вам посетить меня сегодня ввечеру, я бы вам показал кстати альбом рисунков одной дамы: все лучшие живописцы Европы рисовали для нее.
– Сегодня, право, не могу; завтра, если можно…
– Как жаль, завтра она уезжает. Хоть на минутку заезжайте.
– Очень хорошо.
Вот Михайло Памфилович поскакал к одному знакомому за автографами, а в один знакомый дом за альбомом.
Этот знакомый дом был дом Софьи Васильевны, в котором мы не были со времени бегства Саломеи Петровны. Петр Григорьевич, убедившись, что дочь бежала, плюнул и сказал жене:
– Вот твое воспитание!
Но Софья Васильевна была в отчаянии.
Желая утешить себя по крайней мере устройством судьбы Катеньки, она послала на третий день за Василисой Савишной.
Василиса Савишна явилась, словно подернутая туманом.
– «Слышала, Василиса Савишна? – сказала Софья Васильевна, залившись слезами.
– Слышала, сударыня! да это чудо какое-то; знаете ли, почему я к вам и идти не хотела?
– Что такое?
– Федор Петрович сквозь землю провалился.
– Как?
– Да так и так.
Эта новость совершенно убила Софью
