ее счастливый и одновременно виноватый взгляд.
Впрочем, он и не собирался ничего рассматривать – истово стиснул девичью талию чуть дрожащими руками, прижался губами к ее плечу и неожиданно длинно, почти со всхлипом выдохнул:
– Любимая… как же я боялся…
Лиарена только крепче вцепилась в его шею, рассказывать мужу, сколько боли и горя пережила за эти дни она сама, девушка не собиралась. Может быть, когда-нибудь позже, к старости, если выпадет случай.
Сколько они сидели так, обнявшись, дорина не знала. Как она оказалась на коленях мужа, а его постепенно осмелевшие руки – на ее плечах, с которых почему-то сползло платье, девушка тоже не запомнила, но очнулась, когда с уст Тайдира сорвалось невольное шипение.
– Кольцо? – сразу догадалась Лиарена, отстранилась от мужа, поправляя платье, и огорченно призналась: – Я могла бы его снять, но сейчас мне нужно научиться посылать отцу сигнал. Мы с тобой в западне. И если я не сумею увеличить свои способности, можем остаться тут навеки.
– Ты мне этого не говорила, – еле заметно нахмурился дорин, минуту подумал и протянул жене ладонь: – Снимай. Я сумею держать себя в руках… не сомневайся.
– Да я и не сомневаюсь, – покладисто буркнула Лиарена и неожиданно даже для самой себя еле слышно добавила: – Но как надоело…
– Что тебе надоело? – все же расслышал Тайдир и рывком вернул жену на колени. – Лиа?!
Пару секунд потрясенно рассматривал ее пылающее от нахлынувшего смущения лицо, потом притянул ближе и накрыл ее губы жадным поцелуем.
– Перестань, – с трудом освободилась Лиарена через минуту, вспомнив про кольцо. – Тебе же больно.
– Мне было намного больнее, – с чувством пробормотал дорин, восторженно рассматривая ее засиявшие глаза, – когда я думал, что ты меня презираешь и никогда не полюбишь… Даже не представляешь, как это тяжело.
– Представляю, – не выдержала Лиарена и спрятала лицо у него на груди. – Уже почти год как отлично знакома с этой болью.
– Любимая… – задохнулся дорин, осознав смысл этих слов. – А я ведь даже и не подозревал… да я не мог и надеяться… ты смотрела в тот день так холодно, почти с ненавистью…
– Я и ненавидела, – горько вздохнула дорина, на миг переносясь в тот ясный, весенний день, и тихо призналась: – Только саму себя. За недостойную благородной донны зависть к любимой сестре. Отпусти меня, пока это проклятое кольцо не сожгло тебе палец.
– Черт с ним, с пальцем, – заупрямился Тайдир, не желая выпускать из рук свое долгожданное счастье, но Лиарена все же настояла.
Пересела в соседнее кресло, взяла протянутую ей руку и огорченно вздохнула, рассмотрев алевшую волдырями кожу под кольцом. Быстро нагнулась и нежно поцеловала пострадавший палец.
Дорин что-то рыкнул, попытался вскочить, но обнаружил невидимые путы, которыми был накрепко привязан к креслу.
