стремясь уйти от запаха крови, забрызгавшего его спину, протаскивая хозяина за собой. Но избавиться от последствий битвы не мог. И снова делал шаг.
Поняв, что свисавший с коня человек мертв, Чиркудай стал разговаривать с жеребцом, как учил Бай Ли. Говорил медленно, тихим голосом. Успокаивал, хвалил за то, что вынес хозяина из сечи. Объяснял, что в бою всегда кто-нибудь погибает. И хозяин умер не по вине коня. При этом Чиркудай медленно подходил к жеребцу, который перестал прядать ушами и дрожать кожей. Животное негромко заржало, жалуясь Чиркудаю на только что пережитое.
Конь подпустил человека к себе. Парень погладил его горячую морду и стер пальцами пену с дрожащих черных губ. Но жеребец продолжал косить фиолетовым глазом влево на то, что осталось от хозяина.
Чиркудай без сожаления посмотрел на обезглавленный, измочаленный о землю труп. Он не испытывал ни страха перед смертью, ни брезгливости. Осторожно, чтобы не напугать коня, вытащил ногу убитого из стремени, внимательно посматривая в сторону продолжающейся битвы, обыскал изуродованное тело, и по одежде определил, что это был меркит. Но, кроме простых ножен от сабли, без клинка, ничего на нем не нашел. Легким движением взял коня за повод и медленно повел в лес, оглядываясь на клубящуюся вдали пыль.
Их никто не заметил. Не торопясь, Чиркудай увел неожиданное приобретение глубоко в чащу. Обошел сопку вокруг и только тогда остановился. Вытащил удила изо рта животного и пустил пастись, не выпуская уздечку из рук. Жеребец успокоился и потянулся к молодой траве. Чиркудай стал дергать зелень пучками и кормить коня с рук. Не делая резких движений, расседлал его, и стал обтирать травой слипшуюся от пота и крови черную шерсть.
Затем он разобрал вещи, находившиеся в седельном хурджуне. Очевидно, хозяин коня был не очень богатым. В мешке лежало лишь несколько ломтиков вяленого мяса, да сломанная стрела.
Чиркудай отвязал притороченный к седлу аркан из волосяной веревки и спутал ноги своей находке, чтобы не убежала. Почувствовав, что сильно проголодался, парнишка тут же откусил от просоленного, пропахшего конским потом, жилистого куска мяса. С трудом пережевывая еду, с удовольствием рассматривал коня. Жеребец был на удивление хорош: трех-четырехлетка, как определил Чиркудай, чистый степняк, боевой породы. Весь черный, с крутой шеей, крепкими ногами, плотной шерстью и лохматым брюхом.
В лесу они пробыли до вечера. Чиркудай видел, что животное не особенно ему доверяет, хотя и разрешает гладить бока и спину. И лишь с восьмой или десятой попытки жеребец разрешил заседлать себя и смирился, когда Чиркудай занял место в седле. Конь оказался понятливым и послушным. Выполнял все команды, которые Чиркудай узнал на воинской службе в Ляояне. Но нервно фыркал, когда Чиркудай гладил его шею, очевидно хозяин делал это не так.
Чиркудай медленно подъехал к опушке леса в том месте, где видел битву. В степи маячили отдельные всадники, что-то собиравшие с земли. В сереющем вечернем небе галдела нетерпеливая
