в трапезную. По случаю поста ели постную пищу – пшенную кашу, заправленную конопляным маслом. Как уж ее готовили монахи – неизвестно, но каша была отменно вкусной, и Андрей уже хотел было попросить добавки, но постеснялся.
– Брат Илья, покажи Андрею гостевую комнату. Пусть отдыхает, мы проделали долгий путь.
Илья склонил голову.
– Ступай за мной, путник.
Комната оказалась небольшой кельей с толстенными стенами и маленьким узким окном. Войдя, Андрей перекрестился на икону в углу.
Илья вышел, а Андрей разделся, снял сапоги и рухнул на жесткий топчан. Ощущение безопасности и усталость сделали свое дело – он мгновенно уснул.
Утро началось непривычно – его разбудил Илья.
– Рано еще, дай выспаться, – пробормотал Андрей.
Но Илья был непреклонен. После умывания – на заутреню, потом – скромный завтрак. Затем Андрея посадили на повозку. Ездовым был послушник.
– Куда едем? – поинтересовался Андрей, но послушник молчал.
Они ехали час-два – лошадь едва тащилась. Но Андрею некуда было спешить.
Вскоре они подъехали к монастырю. Их заметили издалека, распахнули ворота.
И началась у Андрея новая жизнь.
Жил он в большой комнате на сорок человек. Вставали рано, молились в церкви, завтракали и – занятия до обеда. Андрея учили владеть саблей, копьем, метать сулицу – и все это нужно было уметь делать в кольчуге. Весила она немало, килограммов десять. Первое время утомляла, причиняла неудобства – даже почесаться нельзя было. Но к исходу месяца Андрей к ней привык.
После полуденной молитвы и обеда – короткий отдых и снова занятия: рукопашный бой, метание ножа и топора. Режим был жесткий, исключений из правил ни для кого не существовало.
После вечерней молитвы и ужина парни падали без сил, спали без сновидений.
После первого месяца занятий старший выбрал наиболее способных бойцов, подающих надежды, и назначил их десятниками – это первая ступень военной иерархии. Андрея эта участь миновала, но он и не собирался делать карьеру воина. Занимался он усердно, не отлынивал, но просто по сути своей ему было интересно узнавать новое, приобретать ранее незнакомые навыки. Временами он ловил на себе внимательный взгляд монаха Викентия, бывшего здесь старшим и отвечавшего за обучение. Андрей чувствовал, что за ним наблюдают, оценивают.
Через два месяца его вызвали к Викентию. Войдя в большую келью монаха, служащую ему одновременно кабинетом и спальней, Андрей увидел Гермогена.
– Здравствуйте, отец Гермоген!
– И тебе доброго здоровья, Андрей! Как идет обучение?
– Нормально.
Гермоген повернулся к Викентию. Тот подтверждающе кивнул.
– Занимается он усердно, однако выдающимся бойцом ему не быть.
Такой оценки себя, любимого, Андрей не ожидал.
– Викентий, мне надо побеседовать с Андреем.
Монах молча вышел.
– Прочти, – Гермоген
