в узилище помещен – вот как сейчас? Возвращаться в Новгород несолоно хлебавши? Обидно. Сюда путь в две недели, назад… А ради чего? Доложить Гермогену об аресте? Первое поручение – и такая неудача. Не бывать такому!
Андрей задумался. Что можно предпринять? Во-первых, надо узнать, за что арестован боярин и где он содержится. В принципе, это не так сложно.
Находившихся в узилище не кормили и давали только воду, чтобы узники не померли от жажды раньше срока. А еду приносила родня. Хуже всего было тем, у кого в городе не было родных: им приходилось рассчитывать на милосердие сокамерников – вдруг поделятся куском хлеба? Да еще на священников. Те посещали узников, отпуская грехи и передавая им еду, собранную сердобольной паствой.
Андрей зашел в ближайшую харчевню, заказал курицу, сала и хлеба на вынос в берестяном туеске. Заказ выполнили быстро.
– Не возьмешь ли мой короб на сохранение? Я вернусь скоро, еще до заката.
– Пусть стоит, хлеба не просит, – с этими словами хозяин взял короб и поставил его в угол.
Андрей направился к Пыточному приказу.
Само название этого заведения внушало обывателю страх и ужас. Прохожие, проходя мимо, ускоряли шаг и крестились.
Андрей забарабанил кулаком в дверь. Тяжелая дубовая дверь, могущая выдержать осаду, отворилась, и появился красномордый кромешник.
– Чего тебе?
– Родичу покушать принес.
– Фамилия?
– Боярин Родин.
– Есть такой, сегодня доставлен. Давай передачу.
– Сам-то не сожрешь?
– Царева слугу недоверием обижаешь?
– Прости, коли обидел.
Привратник заглянул в туесок, понюхал. Курица, жаренная на вертеле, пахла восхитительно, даже у сытого слюни бы потекли.
– Слышь, служивый, повидаться бы мне с боярином…
– Не положено! – грозно насупил брови опричник.
– Нешто мы не понимаем! А за труды твои вознаграждение будет…
Опричник обернулся:
– Рубль серебром.
– Много.
– Тогда иди с Богом.
– Ладно, согласен, ты и мертвого уговоришь.
Андрей отвернулся, порылся в мешочке с деньгами, выудил монету и вручил ее стражнику.
– Погодь маленько.
Дверь закрылась. Стражник ушел и унес туесок с едой.
Его не было долго – четверть часа, как не более. Потом загремел запор.
– Проходи.
Андрей протиснулся в щель.
Темный, без окон, коридор освещался факелами. Было душно, воздух спертый.
Они спустились по ступенькам в подвал.
– Я тебя запру в его камере, только недолго.
– Уговорились.
Стражник загремел засовом, открыл дверь и буквально втолкнул туда Андрея.
Камера была невелика – две
