29 марта, на заседании политбюро, где присутствовали Зиновьев, Сталин, Каменев, Томский, Троцкий и Рыков, среди прочих других рассматривался вопрос о жене председателя Президиума Верховного Совета СССР, возжелавшей съездить за океан:
«7. О поездке в Америку т. Калининой».
Скупые строки протокольной записи не дают возможности представить, каким было обсуждение этого вопроса. До нас дошла лишь единственная фраза окончательного вердикта вождей:
«7. Признать неудобной поездку т. Калининой в Америку, ввиду официального места, занимаемого т. М. И. Калининым».
Вопрос о поездке за рубеж Маяковского и Бриков на заседании политбюро не обсуждался. И этот факт ни у кого из биографов удивления не вызвал – видимо, из-за слишком незначительного статуса лиц, захотевших прокатиться за кордон. И всё-таки очень странно, почему нигде не сообщается о том, кто на этот раз отправлял за рубеж нашу троицу, какие организации хлопотали о визах для них, кто оплачивал командировочные расходы и так далее.
А ведь расходы эти были немалые.
В книге Василия Васильевича Катаняна «Лиля Брик. Жизнь» про полёт из Москвы в Кёнигсберг простодушно сказано:
«Это был один из первых полётов «Люфтганзы», и Лиля захотела узнать, каково летать».
Ничего себе – «захотела узнать»!
Откуда у нигде официально не работавших Маяковского, Лили Брик и у рядового гепеушника Осипа Брика взялись поистине бешеные деньги для приобретения супердорогих авиабилетов? Ведь даже послы Советского Союза добирались до стран пребывания поездами и пароходами! Даже в начале 70-х годов прошлого столетия услуги Аэрофлота считались (для рядовых советских граждан) непозволительной роскошью. И от каждого, кто отправлялся в командировку, требовались убедительные обоснования необходимости лететь самолётом, а не ехать поездом (не за рубеж, а в какой-либо пункт Советского Союза). И начальство решало, разрешить такой полёт или не разрешить.
А Брики и Маяковский летели за рубеж вовсе не по служебным делам, а на отдых (так, во всяком случае, считается официально). К тому же одного самолёта им не хватило, пришлось фрахтовать две машины. В предисловии к сборнику «Вещи этого года» Маяковский писал:
«Аэроплан, летевший за нами с нашими вещами, был снижен мелкой неисправностью над каким-то городом. Чемоданы были вскрыты, и мои рукописи взяты какими-то крупными жандармами какого-то мелкого народа».
Маршрут тех перелётов известен: посадки самолёты делали в Смоленске (или в Великих Луках) и в литовском Ковно (Каунас). Таким образом, поэт походя подковырнул эту страну, назвав её жителей «мелким народом». Зачем?
В книге Александра Михайлова сказано, что нашей троице предстоял…
«…трёхнедельный отдых во Фленцбурге, а после пребывания в Берлине – ещё отдых, целый август в Нордернее».
Подобную роскошную поездку могли себе позволить лишь императорские особы, магнаты-миллионеры или сотрудники каких-то невероятно могучих спецслужб. К последней когорте как раз и принадлежали наши спешившие на отдых путешественники.
Странно,
