решительно произнесла мисс Фицджеральд. – Не имею ни малейшего понятия, зачем кому-нибудь понадобилось бы убивать моего дядю. Я думаю…
На этом фраза оборвалась. Что бы она ни думала, инспектор, сколько бы ни ждал, не смог бы разгадать ее мыслей.
– Что вы хотите, чтобы я вам рассказала? – наконец продолжила она. А в ее интонации слышалось: «Давайте побыстрее, а потом отправляйтесь по своим делам».
– Только вот это, – сказал инспектор. – Когда вы в последний раз видели адмирала Пинестона?
– Вчера вечером. Мы возвращались с ужина у викария.
– В котором часу? – Инспектор верил в то, что информацию нужно подтверждать из максимального количества источников.
– Чуть позднее десяти вечера. Часы пробили десять перед нашим уходом.
– Вы переплыли через реку, а затем подошли к дому вместе с адмиралом?
– Нет, он запирал лодочный сарай и сказал, что намеревается выкурить сигару перед отходом ко сну. Я пожелала ему спокойной ночи и направилась прямо к дому.
– В доме кто-нибудь находился, когда вы вошли туда?
– Нет, Эмери с женой легли спать. Приближаясь к дому, я видела, как зажигался и гас свет. Очевидно, они запирали двери.
– А после что вы делали?
– Поднялась к себе и легла спать.
– Вы не слышали, как адмирал Пинестон вошел в дом?
– Нет, но я особо не прислушивалась. Он часто долго не ложится, гуляя у дома, – ответила мисс Фицджеральд.
– Смею предположить, – продолжил инспектор, – что вчера вечером адмирал Пинестон выглядел огорченным и расстроенным?
– Нет. Отчего бы?
– У вас не возникло с ним никаких… разногласий?
– Вы имеете в виду мое замужество? Это… чистой… воды… сплетни. – В ее тоне прозвучало отвращение. – Дядя никоим образом не препятствовал моему браку. Полагаю, он немного беспокоился о том, как наилучшим образом обустроить его финансовую сторону. Однако это был единственный вопрос, который в свое время разрешился бы сам собой. Вот и все.
Но это совсем не все, отметил инспектор, иначе она бы так быстро не перескочила на другую тему.
– Значит, у вас нет предположений о том, что его тревожило?
– Я не сомневаюсь в отсутствии причин для этого, – ответила мисс Фицджеральд, сделав жест, намекающий, что аудиенция закончена.
– Понимаю.
Инспектору хотелось бы продолжить разговор, но он не представлял, какие именно сведения мог бы у нее получить. И едва ли было уместно вот так сидеть и докучать вопросами даме, на которую нахлынула волна скорби – если она вообще скорбела. Ее сильная, довольно крупная рука вдруг дернулась, и это свидетельствовало о более сильных чувствах, нежели те, что она проявляла внешне. – Еще одно, мисс Фицджеральд, и я не стану вас беспокоить. Вы можете назвать юристов, которые ведут дела адмирала Пинестона?
– Юридическая контора «Дейкерс и Дейкерс». По-моему, она
