симпатичная дамочка от сети аптек «Здравица» испуганно молчала. В руках она по-прежнему держала несколько упаковок иммунокорректора «Бронхо-мунала П» (по десять капсул первые десять дней каждого из трёх месяцев, – спрашивайте в аптеках города, – приходите, мы будем рады). Лицо её, крупным планом показываемое на экране монитора, было удивлённым и почему-то испуганным.
– Галина Львовна, – поспешно сказал Нулин, – сейчас наш режиссёр подсказывает мне, что возникли небольшие проблемы с эфиром…
В коридоре грохнуло – выстрел. Женский визг стал глуше и отдалённее. Кто-то гнусавым голосом страшно заорал под самой дверью: «С-с-сука!!!»
– Так что давайте-ка, прервёмся на рекламу, – заторопился Андрей.
«Чёртовы бараны! – хотелось ляпнуть вслух, – надо же было так нажраться!» Впрочем, тут же мелькнула успокаивающая мысль о том, что телезрителям вопли эти толком и не слышны. В эфире работают всего два микрофона-петлички – у ведущего и гостя, а они практически не берут звуки от источника, расположенного далее, чем пару метров. Разве только этот «источник звука» именно так надрывается, как сейчас надсаживался незнакомый голос в коридоре…
Так что, между нами говоря, всё могло и обойтись. Впрочем, как говаривал автор программы «Обломись!» язвительный Вадим Переверзенцев: «Чего вы хотите, юноша? У нас не первый канал, не ОРТ!» И осветительные лампы лопались в прямом эфире, и микрофоны отказывали, и за декорациями соседней студии обнаруживался пьяненький оператор Сашка по кличке Водолазик. Проснувшийся Сашка вылез из-за фанерного щита и впёрся прямо в кадр, где бойко тарабанила новости ошалевшая дикторша. Да что уж далеко ходить, у этого же самого входа, не далее, как месяц назад, новенькая репортерша, мадемуазель Корнеева дико верещала: «Деньги дают! Все идите скорее! Деньги дают!», – пока рассвирепевшая Светка не выскочила из режиссёрской комнаты и не отвесила Корнеевой знатного подзатыльника. Корнеева глянула на неё бессмысленными глазами и, не переставая вопить, понеслась по коридору к отделу новостей. Похоже, она тогда так и не осознала, что только что получила плюху… зато очень хорошо помнила, что денег все уже заждались, и радостно спешила оповестить родной коллектив.
– Рекламу? – тихо пробормотала Галина Львовна и вдруг прижала к груди коробочки с препаратами. – Ой, какая реклама!.. Там же… там же убивают!
И вот тут-то для Андрея Нулина всё и началось по-настоящему. А ведь осталось всего каких-то десять минут до того времени, когда можно было с приятной улыбкой сообщить телезрителям: «Дружный коллектив нашей программы прощается с вами, всего вам доброго, до свидания!» Ручка входной двери дёрнулась несколько раз, потом дверь жалобно крякнула и в студию ввалился крепкого телосложения солдатик с автоматом наперевес. Ствол плясал в воздухе, описывая немыслимые восьмёрки. Солдатик боком, пригибаясь, пролетел вдоль стены, въехав плечом в стойку бокового софита, и хрипло заорал: «На пол! На пол всем, суки! На пол!»
Стойка медленно заваливалась на бок. Из коридора
