волна будет тебя ласкать, и ты будешь плыть на поверхности.
– На поверхности знаешь, что плывет? Не хочу я так плавать.
– Просто ты подобна льву, который существует в зоопарке или цирке. Он давно уже утратил большую часть своих задатков и ждет, когда дрессировщик кинет ему кусок мяса.
– Задатки никогда не уничтожатся. Если он рожден царем зверей, то он и в клетке будет царем зверей.
– Нет, в клетке он будет клоуном зверей и зрителей. Хищники должны жить на воле, а не в неволе. Их родина – саванна или сафари, но ни в коем разе не клетка.
– Ну, я же не хищник!
– Ты не хищник, а человек, который может победить любую привычку и покорить любую вершину. Тебя никто не принуждает заняться серфингом или купаться в штормовом море. Ну, Лида, неужели ты до пенсии будешь кувыркаться с этим несчастным кругом! А вот пустишься в открытое плавание, может, познакомишься, с каким-нибудь акуленком.
– Элка, у тебя садистские наклонности. То льва ставишь в пример, то какого-то акуленка. Чтоб он меня слопал?
– Да у него живот заболит. Ну, чего ты так понимаешь все абсолютно буквально? Акуленок мужского пола. Господи, да в кого ты такая трусоватая?
– В маму с папой. И, немножко, в соседа. И никакая я не трусиха, а женщина с присущим инстинктом самосохранения.
После этих слов Лидия откинула круг и твердо пошла в море, словно молитву повторяя: «Я не трусиха. Не трусиха я».
И, возможно, слова сделали свое доброе дело. Ведь на волнах и вправду хорошо. Они тебя ласкают и качают, словно мамины руки. Возможно, волны чем-то и напоминают материнские руки. Ведь волна – она женского рода. Только вот иногда выходят из-под контроля и обладают разрушительной силой. Не надо об этом думать сегодня, когда море – само спокойствие и любезность.
И вдруг одна огромная волна накрыла Лиду с головой. Потом еще одна.
– Господи, да что это такое! – воскликнула женщина. Элла, помоги!
Лида оглянулась в сторону берега. Элла что-то ей кричала и делала руками какие-то жесты, но Лида ничего не слышала.
– Вот и все. Сейчас точно утону и пойду на корм какому-нибудь акуленку.
Женщина начала громко кричать.
– А кто же это кричит в море? В море надо плавать!
Перед Лидой словно вырос мужчина со шрамом над правой бровью.
– Я не умею плавать. Я тону!
– Вы не тоните, а паникуете! Обхватывайте меня за шею. Плавать она не умеет. Все умеют плавать – кто топориком на дно, а кто нет. А не умеешь плавать, барахтайся и учись!
– Да я всегда плавала с кругом, а моя умная подружка надоумила…
– Ба, да тут мелководье! Ну, знаешь, слезай-ка с моей шеи и топай своими ногами. Наверное, первый раз в жизни в море зашла. Ой!
Мужчина вдруг побледнел. Он начал резко оседать вниз и наполовину скрылся в новой волне.
– Что случилось? Мы же сейчас оба потонем.
– У меня ногу свело судорогой. Я присяду, а ты мне помассируй. Сейчас пройдет.
– Ну вот, пан спасатель. Мы квиты.
– Да, выловила я акуленка. Нечего сказать. И Лида уже хотела приступать к массажу.
– Как ты сказала? Откуда знаешь мою фамилию.
– Да не знаю я ни вашей фамилии, ни вас! И не знала бы дальше. Это моя подруга Элка, которая греет спинку на берегу мало того, что спровоцировала поход в открытое море, так еще и пообещала, что я выловлю там какого-нибудь акуленка. Но к вам это не имеет никакого отношения. Вы же не акуленок, а человек.
– Вот именно, что имею самое прямое отношение. Моя фамилия Акуленок. Зовут Борис Александрович. Спасибо, судорога отпустила. Плавать ты не умеешь, то есть, сильно паникуешь. А море не любит паникеров. И непонятно, кто кого выловил. Я ведь ринулся тебе на помощь.
– Но я тебе тоже ее оказывала! Судорогой свело ногу у тебя, а не у меня. Эх ты, пловец!
– Да, я пловец. Но в Афгане получил два проникающих ранения в ногу. Пуль уже нет, но следы от них остаются. Ну как, не страшно хоть стоять в морской воде?
Лида не заметила, что она стоит в море. Оно ей даже не по колено, насколько тут мелко. И вдруг ей захотелось еще раз туда, в волны. И не одной, а с ним.
– Я не трусиха. Не трусиха я, – громко сказала Лида.
– Ты не трусиха. Ты – паникерша. Может, снова рискнешь со мной? Дальше и глубже!
– Да. Только непривычно, что волн не было, и вдруг появляются.
– Море без волн – это не море,
