теперь, засыпая где-нибудь в полевом стане и слыша далеко над лесом волчий вой, он снова видел все это: ночь, луну и узкоглазого человека в волчьей шапке, поющего песню войны и победы. И что-то отзывалось в его душе на эту песнь, как будто какой-то темный бог его предков ходил рядом, смотрел в затылок, манил за собой…
Глава 1
Давно отзвонили колокола Успенского собора, созывая на обедню, но княжий терем не спешил откликнуться на их призыв. Близился полдень, а берестейский князь Юрий еще не выходил из опочивальни, и отроки в верхних сенях перед горницами, якобы охранявшие его покой, спали тоже, повалившись на охапки соломы. Юрий любил погулять, и пиры у него затягивались обыкновенно до рассвета. Гридница была полна бесчувственных тел – иные гуляки вчера не сумели доползти до дружинных изб. Бояр и городских старост, которые, хотя и не слишком одобряли буйство своего князя, никогда не отказывались от его приглашений, развела по домам собственная челядь.
Таким образом, четверых гостей, отстоявших обедню в Успенском соборе в надежде, что Бог поможет их замыслам, встретили на княжьем дворе только тишина и сонная одурь.
– Поле битвы, истинный крест! – пробормотал один, хорошо одетый, в желтой бархатной шапке, отороченной собольим мехом, по виду боярский сын. – Вот тогда под Владимиром я такое же видал…
Они стояли в сенях перед гридницей, а на пороге лежал какой-то длинноусый гридень с шишкой на лбу и таким страдальческим выражением лица, точно его пытали, а он, держась из последних сил, все-таки не сдавался.
– А ты, Гостяйка, надеялся в храме с князем поздороваться! – поддел боярского сына спутник – светловолосый, с выпуклыми голубыми глазами. – Тутошних, как видно, и соборными колоколами не разбудишь.
– Растормошим! – весомо заметил третий, боярин средних лет, с сединой в рыжеватых волосах. – Как узнают, с чем прибыли, враз забегают. Ну, Коврига, чего стоишь? Пихни его как следует, а то помрет во сне без покаяния!
Последнее относилось к четвертому спутнику, и он, живо нагнувшись, стал трясти длинноусого. Однако тот, не просыпаясь, лишь замычал, да так мучительно, словно просил добить его.
– Эй, есть тут жив человек? – во все горло заорал голубоглазый, которого звали Корило.
– Чего голосишь-то? – Со двора в сени вошла женщина такого могучего сложения, что гости невольно попятились. На поясе ее звенела большая связка ключей, указывая на должность. – Вы откуда, гости дорогие? – уже вежливее добавила она, разглядев хорошую одежду и уверенный вид незнакомцев. – Если к князю, то рановато еще. Обождать надо немного. Князюшка не вставал покуда.
– Погуляли, видно, вчера? – Корило кивнул на длинноусого.
– Погуляли! – Ключница вздохнула, поскольку гораздо больше, чем сам князь, задумывалась над тем, во что обходятся его постоянные гулянки.
– Разбудила бы ты его, мать! – посоветовал Гостяйка. – Тут дело такое…
Современный Брест.
