style="font-size:15px;"> Точно в назначенное время в холле ресторана появились наши гости. Посвежевшие и отдохнувшие, элегантно одетые к ужину. Приветствия, любезности. Все плавно приближаются к столу.
О, да! Даже искушенные немцы были ошеломлены, хотя виду не подавали. Стол выглядел, как шедевр кулинарного искусства. Настоящая скатерть-самобранка! Чего там только не было! Я еще раз утвердилась в своем наблюдении, что при виде такого изобилия у человека, независимо от уровня его благосостояния, возникает рефлекс собаки Павлова. Непроизвольно начинает течь слюна и чувствуешь себя так, как будто с самого рождения во рту ни крошки не было. И еще один вывод я сделала, поучаствовав не в одном деловом банкете. Дела нужно делать в полуголодном состоянии. Доступное изобилие вызывает состояние отупения. Человек больше ни о чем не может думать и легко ведется. Особенно, если такое чревоугодие крепко сбрызнуто выпивкой. Но русские люди в этом знают толк, поэтому все дела начинаются с застолья, им же и заканчиваются. В таких ситуациях я часто сочувствовала иностранцам, особенно азиатам. Я где-то прочитала, что у них в организме отсутствует какой-то то ли гормон, то ли фермент, который помогает справляться с алкоголем. Отказаться от выпивки сразу у них не хватало духу, вроде неприлично обижать хозяев. А потом было поздно. После двух-трех рюмок они становились смешными и безвольными, как мягкие игрушки. Наши начинали подтрунивать над ними и потихоньку издеваться. Предлагали выпить еще и еще, демонстрируя, вроде бы, свое превосходство, хотя уже сами не понимали, что и они со стороны смотрятся не лучше, разве что выглядят более шумными и агрессивными.
Все расселись. Согласно этикету места в центре стола друг напротив друга занимали главные персоны. С нашей стороны НикСтеп и губернатор, со стороны немцев – в центре фон Штольц, справа от него банкиры, слева оба Дитера. Я, как всегда, сидела справа от своего шефа. Официанты, бесшумно скользя вокруг стола, наполнили бокалы. Банкет начался. Зазвучали умные и достойные, слегка высокопарные речи о взаимовыгодном сотрудничестве, о перспективах развития совместного бизнеса. Третий тост мой директор оставлял всегда за собой и традиционно предлагал всем поднять бокал за меня – единственную даму. При этом он покровительственно поглядывал на меня. Эффект такого эпатажа был двойным: во-первых, он снискал себе славу галантного мужчины, а во-вторых, он всякий раз как бы призывал присутствующих еще раз оценить сокровище, принадлежащее только ему. Сначала я злилась и дергалась. Но, так как это повторялось каждый раз, постепенно перестала обращать на это внимание.
После первого же подобного банкета я сделала для себя вывод, что переводчик – профессия голодная. Я переводила, не прерываясь ни на минуту, потому что, пока закусывал один, говорил другой, и так по кругу. Я даже не брала в руки вилку и нож. Мне было просто некогда
