тора Вагнера
детектив
Собственно говоря, убийства не было. Труп висел на стеклянной люстре со связанными в локтях руками, с тремя ножевыми ранениями в пах, простреленный насквозь автоматной очередью, но все это он мог, конечно, проделать и без посторонней помощи.
Когда выездная бригада заканчивала работу, старший участковый инспектор Вагнер заметил под креслом красную коробку от сигарет «Мальборо». Он вытащил из внутреннего кармана кителя гинекологическую перчатку и осторожно поднял находку. В том, что самоубийца курить такие сигареты не мог – сомнений не было. Выше «Полета» за 35 рублей его желтые прокуренные пальцы не держали. С другой стороны, перед тем, как свести счеты с жизнью, он вполне мог позволить себе такую роскошь…
Нет, не все с «Мальборо» было ясно…
Как обычно, соседи ничего не слышали и не видели. Да и вообще, о покойном Василевском отзывались с нескрываемым отвращением. Соседка справа, высокая тучная женщина в коротком застиранном халатике, чьи полы едва прикрывали необъятные бедра, так прямо и сказала:
– Туды ему и дорога, кату.
– Почему? – машинально спросил майор – руководитель выездной бригады.
– Всю дорогу у меня было такое чувство, что он скрывает что-то… Приходил домой регулярно в шесть, уходил на работу постоянно в восемь, встречаясь на площадке, всегда так издевательски «здра-авствуйте» говорил… Когда гордые одинокие женщины с чистым пламенным сердцем просили у него соли или какой другой житейской мелочи, то он всегда, – голос её сорвался на визг, – всегда выносил за дверь!
– Расслабьтесь, гражданочка… – попятился майор, едва не опрокинув носилки с телом самоубийцы, выносимых санитарами из квартиры.
Соседей напротив опрашивал сам Вагнер. Опрашивал, когда дверь Василевского опечатали, и ему никто не мог помешать задавать свободные раскованные вопросы.
Постучал. Дверь немедленно дернулась на ширину цепочки и хитрый мужской голос, совсем не заспанный в этот предутренний час, – Вагнер немедленно отметил время – 5. 16, – спросил:
– Кто там?
– Откройте, милиция! Нам надо задать вам пару вопросов.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы без адвоката!
Вагнер недоуменно развел руками:
– А где я вам возьму адвоката? В такой час… Не знаю, ничем не могу помочь…
Цепочку сняли и участкового впустили в очень темную прихожую, из которой одна дверь вела в комнаты и на кухню, другая в ванную. Из ванной неслось веселое поющее журчание, которое немедленно насторожило Вагнера.
– Кроме вас, есть кто-нибудь дома? – поинтересовался он.
Мужичок в спешно одетом мятом спортивном костюме не лучшего качества, закрыл спиной дверь в ванную и хмуро ответил:
– Нет.
– Вы этой ночью ничего подозрительного не слышали?
– Нет.
– Вы знакомы с соседом напротив?
– С Геной Василевским? Нет, никогда!
– Никогда, – задумчиво повторил Вагнер и про себя сказал: «Никогда не говори никогда.»
– Свет включите… Быстро! – крикнул инспектор и в тот момент, когда хитрый лгун потянулся к выключателю, оттолкнул его и сдернул с унитаза худенького светловолосого паренька в наглухо застегнутых джинсах.
Вагнер поставил их рядом и повелительно приказал:
– Автомат. Быстро несите сюда автомат!
У паренька подогнулись колени, он затрясся в беззвучном плаче… Мужичок покорно потащился куда-то в комнаты и скоро вышел, волоча за брезентовый ремень новенький АКМ-47.
Вагнер обмотал оружие подвернувшейся тряпкой, заставил обоих одеться, и вышел вместе с ними в морозное январьское утро 1992 года.
Денег на такси ни у кого не оказалось, вызвать дежурную машину не было возможности, так как все телефон-автоматы поблизости не работали, и они битый час стояли на автобусной остановке, пока инспектор не сжалился, взял с них подписку о невыезде, и пешком направился в районное управление.
Совещание у начальника уголовного розыска назначили на два часа. Вагнер успел отогреться у камина, отнести вещдок на первый этаж в кримлабораторию, поговорить в укромном уголке с Зиночкой, и мог теперь твердо надеяться, что к двум часам данные баллистической экспертизы будут у него на столе.
Обедал он всегда не в спецстоловой, а в кафе за углом, на Лескова.
– Когда вижу столько легавых, да еще в форме, кусок в горло не лезет, – шутливо объяснялся
