прием у психотерапевта.
По ощущениям, прошло не так много времени, однако когда руар с варийкой поднялись в зал бара, Горув был трезв, а его девочек уже не было. За столом вар разговаривал с парой. Похоже, это был Пураг, брат Горува. Постарел. Фелазар его не видел очень давно. Время берет свое. А кто его спутница? Точно не Раола. Женщина… Человек? Это крайне удивило Фелазара, поскольку считал, во-первых, что Пураг ни за что и никогда не изменит жене, а во-вторых, не любил людей. Особенно женщин. Они чересчур самоуверенны, и черт бы их побрал, умны.
Горув заметил друга и жестом пригласил к столу. Фелазар кивнул.
– Ты остаешься или тебя проводить?
– Провожать точно не надо. – Варда улыбнулась. – Для тебя будет безопасней, если ты останешься здесь. А я устала. Я бы рада была остаться. Так что если ты надолго здесь, позвони мне. – Она протянула визитку – «Акушер-гинеколог».
– Не буду обещать.
– И не надо. Приятного вечера.
– И тебе.
Не прощаясь, они разошлись – она к дверям, он к столу.
Приближаясь к другу и его собеседникам, он убедился, что женщина – человек.
– Это мой брат Пураг, если ты забыл, а это его замечательнейшая подруга, действительно отличный друг, мать ее так, Лин. Только сегодня прилетела из Нитры. А это мой родной сукин сын – Фелазар.
– Рад встрече. – Фелазар кивнул Пурагу. – И знакомству. – Небрежно кивнул Лин.
– Знакомству ты явно не рад. – Лин не могла удержаться, чтобы не накалить обстановку, тем более зная, что и из-за кого происходит на Земле. Но его лицо показалось ей очень знакомым.
– Не принимай на свой счет. Ничего личного.
– Да уж. Как ты вообще не боишься находиться не на своих землях? Или наглость и самовлюбленность затмевает разум и чувство самосохранения?
– Лин, успокойся. На его землях ему тоже не рады.
Лин только ухмыльнулась. Предатель не значит свой. Кем бы они не были, всегда будут чужими.
Фелазар принялся ее рассматривать, тем более что не мог поддержать разговор двух братьев и женщины. Говорили они явно о чем-то общем. Ее серо-голубые глаза привели его в странное состояние. Таких глаз не было ни у одного из народов. Не просто серо-голубые, а какие-то глубокие, наглые, смелые, но такие женственные. Надо себя остановить. Такие мысли обычно не приводят ни к чему хорошему. И такая живая улыбка! Ехидная, немного злая, но такая живая и искренняя. Она смеялась, она чему-то радовалась.
– …и тут Лин говорит: «Мне ссать прямо здесь, или ты все-таки найдешь место хотя бы с одной стеной?»
– Это все кофе в самолете. Глотала как дурная.
– Ага, но самый пик приходился на наших неровных дорогах – на кочках. Тогда я слышал настоящие мужские мысли. Фел, а ты как оказался здесь?
– К брату твоему приехал. Хотя, скорее, соскучился за его пивом.
– Надолго к нам?
– Исходя
