подальше от своенравных рижан. Но горожане – это одно, а руководство города – это совершенно другое и нужно было бы выведать о чём именно оно на самом деле думает, и чью сторону займёт в случае войны между Ливонией и Русью.
Кучер соскочил с облучка и резво подбежал к двери кареты. Затем, притормозил и степенно её открыл, откинул ступеньку и протянул руку в белой перчатке, чтобы помочь своему пассажиру выйти из кареты. «Шведский посол» выглянул в открытую дверцу, и с важным видом через монокль оглядел встречающих его лиц. Он безошибочно узнал по самому дорогому камзолу бургомистра, стоящего впереди своей свиты. Не выдающегося роста человек с округлым животом, явно любившего хорошо и вкусно поесть. Он опирался одной рукой на золочёную тросточку, а другой подпирал свой бок, но это не от физической необходимости, а явно только из позёрства. Это легко улавливалось и по его одежде, и по манере держаться с людьми. Ратибор мгновенно изобразил «зеркало» – лучший способ доверительного отношения с человеком, и бургомистр тут же понял, что из кареты к нему спускается человек его уровня, тем более, что тот в руках держал такую редкую и дорогую вещицу, как монокль. «Венецианской работы, небось!», – с внезапно накатившим чувством зависти подумал бургомистр, хотя он сам совершенно он не страдал от недостатка внимания местных и заморских купцов, и дорогих подношений у него было в изобилии.
– Добро пожаловать в наш город, господин посол! – поздоровался бургомистр. – Моё имя Хейнер фон Зиберман, я являюсь бургомистром сего прекрасного города, а рядом со мной – члены рижского рата.
– Спасибо, уважаемый хозяин города, – ответил «шведский посол». – Позвольте и мне вам представиться – полномочный посол королевства Швеции барон Шталентрауг.
– Что вы, какой я хозяин города? Я всего лишь слуга нашего прекрасного города, – скромно потупил взгляд бургомистр и тут же снова оживлённо заговорил. – Как доехали? Вижу вы на карете приехали в наш город, а отчего же не на корабле? Так ведь путешествовать из Швеции к нам в Ригу было бы гораздо удобнее, господин посол.
– О, и не говорите, господин бургомистр, у меня было такое длительное путешествие по суше, что мне было гораздо удобнее ехать именно на карете, – небрежно отмахнулся Ратибор и заразительно рассмеялся. – Думаю, что вы сами понимаете причину моей нелюбви к длительной верховой езде. Я понимаю, что верхом, конечно, быстрее, но потом нужно долго отлёживаться и ноги сами непроизвольно враскорячку ходят. И вообще, скажу вам по секрету, – у меня самая настоящая «морская болезнь», поэтому путешествие на кораблях – это совершенно не моя стихия, но мой пост меня обязывает разъезжать по разным странам, и что поделаешь – приходиться терпеть.
– Как я понимаю вас! У меня у самого такие же проблемы, но, слава Богу. Мне не нужно никуда разъезжать – всё моё хозяйство
