нашими ногами – это вьюнки такие. Это рыбка похожая на пескаря, пресноводный вьюн. Мы ловили их руками, загребая со дна вместе с песком, в который она только что зарылась, подняв облачко мути в быстротекущей воде. По колена в воде мы бегали за стайкой рыбешек, гоняли их по мелководью, с радостными детскими визгами падая в воду…. Счастливая была эта детская пора.
А в августе, другое радостное чувство, когда пахнет осенью. Что-то серьезное и грустное запоминалось, – навеянное пасмурным небом и прохладой после дождя. Мы ходили в это время все трое (три друга) в лес за грибами: Кошкин, Женька и я, Калавай. И нисколько не обидно было мне мое прозвище, наоборот, я как бы радовался каждое лето этому своему прозванию: Калавай. Потому что в городе, в суровую зиму, в школе, я был простым Мишей Рыбаковым.
Мою фамилию друзья, конечно, знали, но в деревне знали бабушку мою, Марушеву и думали, что я тоже Марушев, наверное. А узнали все про меня, когда я в первый раз стал работать в колхозе летом и получал в сельсовете зарплату.
Это было в 12 лет. Тогда и моя бабушка помогала и работала в колхозе на уборке урожая. Она была на пенсии, и пенсия была у нее маленькая – 28 рублей. И меня она устроила в колхоз на подработку, через председателя, который жил в нашей деревне.
В то время заготавливали «силос» в силосные ямы. Это было так, – косили на полях незрелый зеленый горох или люцерну и возили к ферме на телегах, к силосным ямам. Там тракторами траву утрамбовывали, – трактора прямо ездили и давили траву в яме. Машин в колхозе было всего две – грузовик и молоковозка с цистерной. Зато лошадей штук 20 было на конюшне. Вот тогда я первый раз научился запрягать лошадь в телегу. Конечно, затягивать подпругу и хомут у меня не было силы, – все делал конюх наш колхозный, дядя Федя, из соседней деревни. Но лошадь Ласточка меня знала и слушалась, я ей приносил хлеб, посыпанный солью и кормил с руки.
Так я работал в колхозе июль и август, – возил сначала траву, горох, а потом люцерну на силос. А затем и сено возил, большие возы с лугов от реки на ферму. Вот тогда я ходил в сельсовет получать свою первую зарплату. За полтора месяца работы, с середины июля и август, я получил 40 рублей. Мальчишки работали не целый день. Мы ходили за зарплатой вместе с бабушкой. А потом сразу пошли в магазин наш, сельский. Я купил себе конфеты, дорогие шоколадные, которые назывались, как моя лошадь «Ласточка», а все оставшиеся деньги отдал я бабушке.
В клуб около школы и сельсовета по воскресеньям привозили кино. Билет стоил 10 копеек, и мы всегда ходили втроем, три друга: Кошкин, Женька и я, Калавай. А потом, вечером по темноте мы возвращались домой, подсвечивая дорогу – мои друзья брали с собой фонарики. У меня тоже был фонарик, я давно привез его из города и он все время лежал у бабушки, только батарейки квадратные надо было где-то брать, они кончались быстро. И друзья меня выручали – им из райцентра привозили родители.
Мы
