ужие взгляды, затем я стал различать в них эмоции, из самых сильных, а ныне… Не хватало вправду заделаться телепатом! Мне и без того люди в тягость, и лучше не вглядываться в них слишком пристально. Эдак и вовсе окажусь закупоренным в своей берлоге, на прибрежной скале, отгородясь от мира новейшей страж-системой.
– Ты бы не маячил на виду, – негромко посоветовал я. – Думаешь, бронестекла сейчас спасают?
Мы обретались в кабинете Аскольда, на верхнем этаже высотного здания, целиком принадлежащего ему же – точнее говоря, его Семье, самой могущественной в Приграничье. И был Аскольд первым бандитом здешних мест, хотя выглядел респектабельно… в отличие от меня. Но ведь я пока не бандит.
Выдержав пару секунд для сохранения лица, главарь вернулся к столу и снова расселся в своем кресле, теперь сложив руки на груди. Да что ж он так опасается меня?
– Я сделал, что в человечьих силах, – добавил я. – Может, и чуть больше. А что до жены… По-твоему, лучше бы она стала твоей вдовой?
Кольнув меня странным взглядом, Аскольд наконец расцепил защитный узел рук и, ухватясь широкой дланью за бутылку, долил вина в мой бокал, а свой наполнил наново. Затем извлек из полированного ящичка сигару и закурил – впервые на моей памяти.
– Ты бы лучше с девочками расслаблялся, – проворчал я. – Кстати, куда подевались твои двойняшки?
Округлив рот, он выпустил струю дыма – к счастью, в сторону – и подхлестнул:
– К делу, Род, к делу!.. Что имеешь сказать по существу?
Я пожал плечами. Что тут скажешь? Всю потребную информацию я уже выложил, а доказывать, что не верблюд, – занятие не для меня.
– По существу я лишь делаю, – изрек все-таки. – Если мои дела не устраивают, а мои рекомендации не в прок – что ж, я умываю руки. Но авансы не возвращаю, извини.
– Что, Шатун, решил и от меня отойти? – усмехнулся Аскольд. – Побоку старая дружба?
Я пожал плечами:
– Тебе решать, кто потеряет больше. Но «дружить» будем на моих условиях.
Задумчиво щурясь, главарь приложился к бокалу. Раз, второй… третий. В сложном букете его эмоций возобладала то одна составляющая, то другая. Почему-то он был обижен на меня, хотя я вроде не давал повода. Но для крутаря обидчивость – непозволительная роскошь. Все же я нужен Аскольду.
Завороженно я следил за его внутренней борьбой. Господи, да не чудится ли мне это? Начались-таки глюки – давно пора.
– Ладно, – сказал он вдруг, – бог с ней, с оплатой.
– Это в каком же смысле?
– В смысле, договоримся – позже. Кстати, вчера нам завезли «шмелей». Ты ведь хотел разжиться такой леталкой? Конечно, стоит турбореактив меньше «Малютки»…
– Это оплата или аванс? – уточнил я. – В счет нашей будущей «дружбы».
– Над святым смеешься, – то ли укорил, то ли пошутил Аскольд. Пожалуй, больше все-таки укорил. Вообще он не лишен благих порывов, хотя посещают те главаря не часто.
– Просто знаю ей цену, – ответил я. – Давай уж «котлеты отдельно».
– Ну, давай.
Отставив бокал, он размял ладонью лицо, будто пытался себя взбодрить. Тоже, видно, недосыпает – всё дела, заботы… опасения.
– С пожаром, будем считать, разобрались, – признал Аскольд нехотя. – К затопленному судну мы тоже успели сплавать – картинка вполне стыкуется с твоей версией. Грабарь, похоже, ни при чем здесь.
– Ну, славу богу!
– И Калиду я недооценил. Если б он успел развернуться…
Тут снова проступило то, что он надежно, как ему казалось, скрывал за своей маской, – страх. Сколько главарь ни насупливал лицо и ни сверкал серыми очами, это не убеждало – во всяком случае, меня. Все-таки Аскольда испугали мои натурные съемки, и ей-богу, я его не виню в этом, даже разделяю. Но вот отворачиваться зачем? Будто угроза пройдет сама, если ее не видеть. Уж эти мне страусы!..
– Значит, кое-что все же сделано? – вставил я. – Это к вопросу «за что платить».
– Но общая картина остается туманной…
– Не слишком ли многого ждешь от меня?
– Кроме того, ты не разобрался с домом на набережной.
– Зато дал насчет него хороший совет, – напомнил я. – Оставь этих ребят в покое, Аскольд, – они не по твоим зубам.
Не говоря о том, что при наезде на них я приму вовсе не сторону бандитов. Хотя Аскольда знаю много лет, а с теми не знаком вовсе. Такой вот парадокс.
– И не говори, что не предупреждал, – решил добавить. – Мы для них вроде оводов: укусить-то, наверно, сможем – прежде, чем самих раздавит в блин.
