на тот момент выглядела далеко не лучшим образом. Она не только исхудала, но и побледнела, а лицо приобрело землистый оттенок. От обезболивающих под глазами залегли черные круги. Если же говорить в целом, девочка напрочь утратила присущую ей раньше живость, энергию и совершенно разучилась улыбаться. Мне кажется, Шарлотта, будучи честной по отношению к себе самой, не желала, чтобы дочь увидели до тех пор, пока изнасилование не будет изгнано из внешности Джейн точно так же, как его изгнали из ее памяти.
В этом сражении победа тоже осталась за Шарлоттой.
Крамеры сняли летний домик на Блок-Айленд. Шарлотте пришлось отказаться от места в комитете распорядителей фондов клуба, что стало для нее огромной жертвой. Впрочем, это была ее собственная идея, которую она считала чем-то вроде кнопки «перезагрузка». Полагаю, что, помимо прочего, это еще и была желанная возможность отдохнуть друг от друга. Изъяны в их отношениях на тот момент уже вовсю заявляли о себе, и что Шарлотта, что Том боялись разрыва, казавшегося им неизбежным. Том приезжал только на выходные, но в августе провел на Блок-Айленде целых две недели. Лукас посещал местный летний лагерь. Ему рассказали о нападении на сестру (слово «изнасилование» при этом не звучало), но он не придал этому особого значения, а если и придал, то только в свете того, как подобное обстоятельство отразится на его собственной жизни. Для его возраста это вполне нормально. Дженни выполнила все школьные задания, сдала экзамены и закончила десятый класс. А потом пригласила погостить на недельку Вайолет. Они пошли на пляж и отметили шестнадцатилетие Дженни. Было даже несколько улыбок, хотя Том и видел, что они натянутые. Шарлотта посчитала их искренними и настоящими, а поскольку внимательно наблюдать за дочерью, подмечать ее настроение, особенности поведения, следить за тем, что она ест и как спит, стало для нее почти что работой, она остро чувствовала каждый момент, так или иначе связанный с эмоциональным восстановлением дочери. Как бы там ни было, лето закончилось без эксцессов. Но это, конечно же, было всего лишь затишьем перед бурей.
Об изнасиловании Дженни рассказали в больнице, сначала психолог, потом психиатр. Диспансерного наблюдения специалисты по душевным расстройствам за ней практически не вели. Ни лечения, ни советов, лишь рутинные дежурные проверки. Врачи, конечно же, их рекомендовали, но и Шарлотта, и Том были против. Шарлотта не понимала, какой прок говорить об изнасиловании, если они приложили столько усилий для того, чтобы о нем забыть? Том же, с самого начала не считавший, что все приоритеты должны быть отданы лечению, рассматривал подобные процедуры чем-то вроде возможности не искать преступника, то есть не делать того, что должно быть сделано.
Встретившись в самом начале учебного года, врачи и Крамеры пришли к выводу, что лечение было на редкость успешным. Дженни и в самом деле ничего не помнила об изнасиловании. Она вновь стала нормально есть и спать. Родители очень надеялись, что
