пропадают ведь людишки время от времени.
Как есть предательство, напористо возразил первый, отхлебнув пива. Надо было откусить себе язык, но не выдавать, где в Мархене гаражи и столовки, что дороже – своя шкура или народные интересы? Теперь даже почетного гостя нечем будет угостить.
Да ну, усмехнулся другой, уж губернатор угостит, до его особняка за высоким забором серые твари не добрались.
Зато нам беда, горестно заметил еще один участник разговора, как же теперь без сахару самогон гнать?
Стефан смотрел на улицу за оклеенным пожелтелыми полосками окном. На виду остался только ворох смерзшегося тряпья, наполовину заваленный грязноватыми комьями снега, да торчал наружу обрубок заляпанной чернилами скамьи – на спор ее, что ли, разрубили? Мобилизованные на уборку горожане трудились не покладая рук.
После обеда пошел бродить по Мархену. Дым котельных пачкал ясное небо, громады обшарпанных продуктовых складов с гирляндами блестящих сосулек по карнизам напоминали зачарованную цитадель (отчасти так и есть – только благодаря консервирующим чарам припасы хранятся там по многу лет, до нового потепления). Жилые домишки смахивали на старых забулдыг с уголовным прошлым. Остановившись, Стефан вытащил блокнот, записал все эти образы. Он еще отомстит Мархену… По-своему отомстит. Всякий здесь живущий будет стыдиться своего дрянного островка.
Когда начало темнеть, ноги сами принесли его к больнице. Вестибюль набит битком – домочадцы, родственники, девушки и приятели пострадавших в ночном ЧП, ходячие больные в бинтах и застиранных пижамах. Клубы вонючего сизого дыма застят табличку «Не курить». Кто-то в голос причитает, кто-то ругается матом, кто-то неадекватно смеется, дежурная регистраторша за перегородкой, похожей на магазинный прилавок, силится перекричать тех, кто наседает с вопросами и передачами. Стефан попытался на правах вчерашнего пациента просочиться внутрь, но видали здесь таких, и пришлось ему отступить.
Отошел к холодному иссиня-черному окну. Как будто за стеклом кусок того самого космоса, который бороздят корабли жителей Земли Изначальной – параллельного измерения, доступного для контактов только летом, когда открываются порталы. Надо будет непременно побывать на Изначальной. Добиться известности, стать обеспеченным и влиятельным литературным мэтром (времени хватит, вся весна впереди, целых восемь лет!) – и вместе с Эфрой посетить историческую родину человечества, увидеть все тамошние чудеса: океаны, пустыни, компьютеры, невероятные летательные аппараты…
Кто-то пихнул его в бок. Мужчина с рукой на перевязи и женщина с грубоватым лицом кирпичного оттенка беспардонно оттеснили Стефана от окна. У мужчины был суматошный прыгающий тенор с бабьими нотками, у его жены – зычный прокуренный бас. Они костерили врачей и кесу, вслух мечтали: вот бы долгожданный политик догадался привезти на Мархен хотя бы грузовик сахара! Стефану хотелось нахамить им, но он сдерживался.
