так и обратный способны привести к весьма серьезным последствиям в сфере конституционного развития государства. Причем, речь идет не только о немедленных последствиях такого перехода, но и о серии реформ, неминуемо осуществляемых после смены политического курса, направленных на трансформацию государственных институтов с целью привести их в соответствие с новыми условиями»[32].
В целом, можно разделить мнение о том, что государственный может быть охарактеризован как «показатель существующей политической, экономической и социальной нестабильности, перекосов во внутреннем развитии общества; он говорит о слабости демократических институтов и неразвитости гражданского общества, о неотлаженности механизмов передачи власти законным путем».[33] Фактически термины «заговор», «восстание» также могут использоваться для характеристики явлений, которые мы определяем как «государственный переворот». В энциклопедической литературе «заговор» определяется как «решимость двух или более лиц действовать с целью ниспровергнуть или изменить существующий государственный строй, или возбудить граждан к вооружению против государственной власти. Однако эта решимость составляет преступление».[34] Так, например, история Византии была наполнена «заговорами (заговор Михаила Второго против Льва Армянина, заговор Андроника Комнина против Мануила Алексея и др.), переворотами, политическими убийствами и изменами. Константинопольский двор впитал в себя роскошь и коварство Востока, жестокость и цинизм Рима, и внес свой вклад в копилку истории политической интриги»[35].
Идеологи революций прошлого века пытались охарактеризовать понятия «заговор» и «восстание». «Заговор, – писал Л.Троцкий, – обычно противопоставляется восстанию, как умышленное предприятие меньшинства стихийному движению большинства…победоносное восстание, которое может явиться лишь делом класса, призванного стать во главе нации, по своему историческому значению и по методам отделено пропастью от переворота заговорщиков, действующих за спиною масс».[36] Однако далее он, в целом, справедливо утверждает: «сказанное, однако, вовсе не означает, будто народное восстание и заговор исключают друг друга при всяких условиях. Элемент заговора в тех или других размерах почти всегда входит в восстание [выд. авт.]».[37]
К числу событий, которые с известной долей условности можно объединить в группу «государственных переворотов» в новой и новейшей истории исследователи, как правило, относят: Февральскую революцию 1917 года, попытку государственного переворота в августе 1991 г. В последнем случае Верховный Совет РСФСР квалифицировал основания введения чрезвычайного положения 19 августа 1991 г. именно «государственным переворот».[38] Однако, как это будет аргументировано в дальнейшем, наибольшее количество споров возникает при характеристике
Бурэ К.С. В поисках системы конституционной экономики //Публично-правовые исследования. Ежегодник Центра публично-правовых исследований. Том 3. М.: Центр публично-правовых исследований, 2008. С. 188–233. С. 12.
См.: Галустьян О. А. О государственных переворотах (некоторые сравнительноисторические аспекты уголовной ответственности) //Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1. С. 16–17.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. 16. М., 1992.
Мусский И.А. Сто великих заговоров и переворотов. М., 2012. С. 178.
Троцкий Л.Д. История русской революции. Т.2. М.: Терра, Республика, 1997. 320
с. С. 152–153.
Там же.
См.: Закон Российской Федерации от 17 мая 1991 г. № 1253-1 «О чрезвычайном положении» //Ведомости СНД и ВС РСФСР. 30.05.1991. № 22. Ст. 773.
