он словно специально отодвинул прядь ее волос, в поисках определенного места на ее коже.
В небе сверкнула молния, и я увидел эту женщину целиком. Без теней и мрака, без драпировки из дождя, которая скрывала некоторые из ее деталей. В этот момент она предстала передо мной, словно обнаженная. Вот оно – мгновение, которое скинуло с нее все маски. Сейчас она такая, какой является на самом деле. Ее красивое запоминающиеся лицо впечаталось в мою память навсегда.
В последний миг я рассмотрел в ее глазах то, что и она меня видит. Я не мог это ни с чем спутать. По изгибу ее губ я прочитал: «Умоляю».
Не знаю, что это могло значить, и правильно ли я все прочитал, но следующее, что я увидел – это то, как лезвие вонзилось ей в горло и кровь начала хлестать фонтаном из раны. Брызги разлетались в разные стороны под светом сверкающей молнии, словно неуклюжие движения танцора под стробоскопом. Как только нож прошелся по ее коже, будто паяльник по пластмассе, мужчина выпустил ее из своих рук, и женщина рухнула на асфальт.
После того, как веки пару раз смогли моргнуть, я увидел, что человека сотворившего такое зло с этой несчастной, уже нет. Не знаю зачем, но как больной инвалид я вылез из кустов на четвереньках, и подкрался к этой беззащитной девушке, лежавшей на земле.
Она все еще была жива.
Я не могу себе представить, как сильно эта женщина хотела жить, что после стольких ран, все еще оставалась в нашем мире. Если бы я мог, то, скорее всего поменялся бы с ней местами. В почти беспамятном состоянии я посмотрел на нее и почувствовал, что мое сердце вновь колотится. Под проливным дождем, разгоняющим кровь на земле, я положил ладони на ее горло, в надежде остановить кровотечение. Но, когда густая струя темно-красной жидкости просочилась через мои пальцы, и тонкий фонтан брызнул с такой силой, что его капли попали мне на лицо, я не смог удержаться, и все, что было в моем желудке, вылетело на окровавленное платье жертвы.
Я убил свое самоубийство.
Хрип бедняжки стал утихать, а кровотечение замедлилось. По ее глазам было видно, что она хочет что-то сказать напоследок, что она не готова уйти из этого мира молча, но все, что она смогла – это выдавить одну единственную слезинку, прокатившуюся по ее щеке.
Поэзия…
Если бы я был поэтом и написал о том, что увидел, это произведение я бы назвал: «Исповедь последней слезы». Этим жестом, она выразила гораздо больше, чем тысячи мастеров слова смогли бы описать в своих строках.
Когда ее теплая кровь на моих руках остыла, а жизнь ушла из ее взгляда, я еще долгое время не мог прийти в себя. Я до сих пор думал, что нахожусь во сне, и что все это нереально. Но когда я отпустил ее тело и встал на ноги, то заметил, что у меня сильнейшая эрекция, которая только была в моей жизни.
Это последнее, что я запомнил в тот вечер. Дальше пустота.
Глава 8
– Ну
