персы так и не смогли развернуть весь флот, и противники дрались друг против друга примерно в равном количестве, тогда как большая часть неприятельских сил пребывала в томительном бездействии, ожидая своей очереди вступить в бой. Была, впрочем, и еще одна немаловажная особенность. В персидском флоте каждый из кораблей был предоставлен сам себе, и ни у кого не возникало и мысли помочь попавшему в беду соседу. Прекрасно и продуманно выстроив свой флот перед началом боя, Ариабигн в ходе самого сражения полностью утратил всякое управление и дрался с греками сам по себе на собственном корабле. Все действия персов по этой причине были, при всей их несомненной храбрости, очень хаотичны и совершенно не продуманны. Никто не знал, что и как ему следует предпринять. В отличие от этого, греческие триеры весьма тесно взаимодействовали в бою между собой. Стихийно объединяясь в небольшие тактические группы, они сообща наваливались то на один, то на другой неприятельский корабль и неизменно добивались успеха. Схватки были предельно яростными. Пленных не брала ни та, ни другая сторона. Часто схватившиеся в поединке враги вместе падали за борт и уходили на дно, так и не расцепив своих смертельных объятий. Волны пролива были щедро окрашены кровью.
Персы в тот день дрались до самозабвения храбро, тоже понимая всю важность момента. Кроме этого каждого из них подстегивал и страх: ведь наблюдавший за ходом боя с берега Ксеркс мог смотреть на каждого из них.
Сам Геродот, оставивший нам наиболее полное описание Саламинского сражения, признает, что «сказать точно, как дрался тот или иной воин, нельзя».
Персидские корабли, находившиеся в первой линии и принявшие на себя первый и самый мощный таранный удар греков, теряя весла и черпая пробитыми бортами воду, подались вспять. Находившиеся же за ними, наоборот, всеми силами стремились протиснуться вперед, чтобы, совершив подвиг, быть замеченными царем и получить вожделенный царский подарок. Теснота и сутолока быстро привела к тому, что напирающие столкнулись с отходящими. Все кричали, ругались и угрожали друг другу, однако никто ровным счетом не мог ничего сделать для исправления положения. Огромное и несуразное скопище беспомощных кораблей увеличивалось с каждой минутой, и грекам теперь оставалось только избивать их со всех сторон, что они успешно и делали. Это было уже, по существу, началом конца. Ближе к вечеру среди персов начала нарастать паника, и корабли их кинулись на всех веслах из пролива, тараня и топя в полнейшей неразберихе друг друга.
И снова обратимся к поэзии Эсхила. Вот его описание Саламинского боя:
Сперва стояло твердо войско персов.
Когда же скучились суда в проливе,
Дать помощи друг другу не могли,
И медными носами поражали
Своих же – все тогда они погибли,
А эллины искусно поражали
Кругом их… И тонули корабли,
И под обломками судов разбитых,
Под кровью мертвых – скрылась гладь морская…
К удивлению и неожиданности для многих,
