style="font-size:15px;"> А вот и их милость пожаловали! Явились – не запылились.
Губанов хмурился и смотрел на меня с изумлением. Вряд ли ему в голову приходило, что соглядатай, которого он списал в расход, вдруг окажется настырным и живучим. Озадачил я его преизрядно.
– Каков молодец! – сказал он, обращаясь к своим людям. – Не струсил! Ей-богу не струсил!
Его гладкостриженная голова, на сей раз не укрытая париком, повернулась ко мне:
– С ведмедом что сотворил, признавайся?
– Пристрелил, – скромно пояснил я, указывая на дымящийся пистолетик и одновременно сожалея, что это не ПМ и тем более не «Стечкин».
– Изверг! Такую животину не пожалел, – опечалено произнёс Губанов и добавил в адрес готовых сорваться по его команде мордоворотов: – Погодите малость, никуда он от нас не денется. Говори, шельма, кто таков будешь на самом деле и что тебе надобно?
– Что ж сразу не спросил?
– Осерчал больно. Водится за мной сей грех.
– Да за тобой, любезный, грехи куда страшнее водятся. Измену затеял, шашни с цесарцами закрутил.
– Какая ещё измена? – зашумел Губанов. – Цесарцы наши союзники.
– Даже союзников не стоит посвящать во все тайны. Сдавайся, Губанов. Государыня Анна милостива, авось не станет казнить, а помилует. Про то, как ты со мной обошёлся, я никому сказывать не стану. На сём крест готов целовать.
– Из Тайной канцелярии, выходит, будешь?
– Из неё самой. Про СМЕРШ слыхивал?
– Доводилось, – безучастно произнёс Губанов. – Обложили меня?
Если бы я ввернул фразочку про то, что изменник давно находится «под колпаком у Мюллера», она пропала бы впустую. Не знает местный народ про подвиги легендарного Штирлица. Потому я лишь кивнул.
Помещик внимательно следил за выражением на моём лице. Что-то ему показалось подозрительным.
– Сдаётся мне, что мухлюешь ты, гость незваный, картами краплёными играть взялся. Может, и впрямь из Тайной канцелярии, но действуешь в одиночку. Нет никого за спиной. Исчезнешь, не скоро и хватятся.
– Так ведь всё равно хватятся!
– А я отбрешусь. Уехал, скажу, ты куда-то. В горячке собрался, расчёт получил и в един миг уехал. Куда делся – не с меня спрос. Людишки подтвердят, что в добром здравии при мне был. А коль случилось что плохое, так я тут ни при чём.
Я горько усмехнулся:
– Так в своих людей веришь?
– А чего мне им не верить? Я пустобрёхов к себе не приближал. Только проверенных. А таперича, братцы, скрутите энтого прощелыгу.
– Что, ещё медведи есть? – оттягивая время, поинтересовался я.
– Рази ж на тебя напасёшься!
– Жаль!
Тут не выдержавший Губанов крикнул:
– Чаво стоймя стоите?! Хватайте! А то уйдёт поганец!
Драка была скоротечной. Я молотил кулаками
