раскалывалась от злобы и недостатка воздуха. Запястья ему завели за спину, и чьи-то сильные руки уже наматывали на них веревку.
Перед Торгримом – но слишком далеко, чтобы броситься на него, – стоял Магнус. Он держал лампу. Желтый свет пламени выхватывал из тьмы его алую тунику, но бо́льшая часть лица скрывалась в тени. За его спиной еще четверо мужчин пытались скрутить запястья Коткеля Яростного, который дрался с ними, как медведь. Отряд копейщиков удерживал прочих воинов Орнольфа от попыток броситься на помощь.
– Ведите их, – сказал Магнус, когда Торгрима и Коткеля наконец сумели скрутить настолько, что они уже не могли сопротивляться.
Магнус первым вышел из комнаты. Стражники вытолкали за ним Торгрима и Коткеля, следом двинулись остальные даны. Сквозь пелену ярости, захлестнувшую сознание, Торгрим все же сумел поблагодарить богов за то, что они не выбрали Харальда.
Магнус провел их в одну из комнат крепости: небольшую, освещенную пламенем очага, благодаря которому помещение казалось даже уютным. Стражники, толкавшие Торгрима, схватили его за плечи и швырнули в стену. Падая, он споткнулся и ударился об нее лицом – смягчить падение он не мог из-за связанных рук.
Он перекатился на спину и взглянул вверх. Стражники привязали веревку к скрученным за спиной запястьям Коткеля и перебросили второй ее конец через низкие балки потолка. Трое потянули ее к себе, и Коткель, крича и ругаясь, взлетел к потолку.
Над Торгримом возвышался Магнус.
– Где корона? – спросил он.
Торгрим довольно долго смотрел на него, прежде чем ответить. За это время Коткель перестал орать от боли и принялся осыпать данов проклятиями.
– Спроси Коткеля, – ответил Торгрим, кивая в сторону подвешенного товарища. – Он, похоже, сегодня более разговорчив.
– Может, и спрошу. Но, возможно, тебе самому захочется об этом рассказать. Чтобы прекратить страдания своего товарища.
– Возможно, не захочется, – огрызнулся Торгрим.
Магнус развернулся и ударил Коткеля мечом плашмя по пояснице. Коткель выгнулся и снова закричал.
Торгрим стиснул зубы. Он хорошо относился к Коткелю, но не настолько, чтобы подчиниться Магнусу ради его спасения. Он готов был идти на жертвы ради очень немногих людей в этом мире, а когда дух волка завладевал его телом, Торгрим не испытывал жалости, только злость.
– Гейр, давай железо, – сказал Магнус, и один из его подчиненных, вытащив из очага раскаленный на конце железный прут, направил его в лицо Коткелю.
– Корона для вас ничего не значит, – продолжил Магнус. – Просто безделушка. Так спаси жизнь своим товарищам и себе, скажи мне, где она. Я могу даже заплатить тебе за нее.
Торгрим зарычал и с трудом поднялся на колени. Способность мыслить то и дело покидала его, уступая место чистейшей ярости.
– Какая корона, сукин ты сын?
Магнус повернулся к Коткелю.
– Где корона?
– Не
