с утра сможете осмотреться и подобрать место для строительства часовни.
Санников уже полулежал на гостиничном диване, продолжая слушать рассказ священника.
– В ту новогоднюю ночь, как позже выяснилось, не смогли заснуть ни я, ни мой сын Иоанн, ни начальник зоны. Мы все словно бы предчувствовали, что приближается какая-то беда, но вот с какой стороны она грядет, пока никто еще не знал. Иоанн в тонком сне видел, как словно в гигантскую паутину попали лопасти какого-то вертолета, вспыхнувшего как свечка. Я всю ночь проворочался, думал о том, что скажу сыну при встрече. А подполковник посчитал дни, оставшиеся до выхода на пенсию, и каким-то внутренним чутьем понял, что грядет большая беда и что до спокойного ухода он, возможно, еще и не доживет.
Всю ту ночь шел мокрый снег. Гремел гром. На горизонте видны были зарницы. Из-за ненастной погоды на низкой высоте неизвестный вертолет напоролся на линию высоковольтной передачи и действительно вспыхнул, как мотылек.
Об этом свежевыбритый подполковник услышал утром от дежурного по зоне старшего лейтенанта Ветрова:
– Утром по милицейской волне было передано, что в нашем районе неизвестный вертолет с группой вооруженных людей потерпел аварию. Предположительно, что все пассажиры, включая экипаж, погибли…
– Вот и начинается новогоднее шоу-представление! Усильте караул по всему периметру зоны. Три дня не выводить людей за территорию и никаких свиданий…
– Слушаюсь, товарищ подполковник!
Эта гибель вертолета и людей почти на три месяца отодвинула выполнение детально разработанной кем-то из высшего эшелона МВД тайной операции по возвращению Иоанна в Москву. Подробности ее мы так никогда и не узнали. И естественно, она не могла не заинтересовать особый отдел ФСБ, который контролировал, не афишируя, естественно, дело о наркотиках Ивана Боголюбова. На Магадан в тот же день был командирован старший следователь для встречи с моим сыном.
А утром мы вместе с подполковником осматривали территорию зоны в поисках места для установки часовни. Далеко ходить и не пришлось. На крутом высоком берегу была выгорожена и уже забетонирована площадка. Лучшего места и не найти.
– Здесь был памятник Иосифу Виссарионовичу, – начал рассказывать начальник зоны. – Нашелся и хороший скульптор среди заключенных. Но когда в конце шестидесятых я был направлен сюда еще молоденьким лейтенантом, то вместо стоящего над утесом Сталина здесь был уже сидящий за столиком Хрущев. Слава Богу, что скульпторами нас Господь и далее не обделял. Потому что вскоре на этом же месте уже возвышался Леонид Ильич Брежнев с двустволкой на плече. Вот только Ельцина сделать не успели. Все никак не могли решить, в каком виде: на броневике или дирижирующим оркестром?
Я долго смеялся, а потом спросил:
– Где же все это историческое наследие сейчас?
– Птицы нещадно загадили, вот и отмываем. До вашего приезда была задумка поставить их здесь всех вместе – этакий музей исторических личностей
