же давнюю просьбу: как-то систематизировать и уложить в некий вразумительный текст разрозненные материалы о Федоровском Посаде для архива твоей библиотеки. Начну прямо сейчас, чтобы как-то отвлечься самому и развлечь тебя, успокоив, конечно, прежде твою извечную занудную житейскую любознательность: голодным не хожу, питаюсь нормально, таблетки принимаю, коммунальные счета оплачены.
Засим, позволь мне перейти к посадской теме. Начну я со стихов (ты же знаешь – без этого мне никак). Тем более, меня это настроит на работу.
Безвестному основателю Федоровского посада
В глуби веков исчез безвестный Федор —
Крестьянский сын, и чей-то муж и брат…
На холм взойдя, перекрестясь на звезды,
Под милость божью основал Посад.
Но знал ли этот Федор легендарный,
Что он – Ромул российского села?
Ведь память на Руси всегда бездарна:
Молва до нас лишь имя донесла.
А кто он? Что он? Где его могила?
Увы, царит забвенья торжество.
Так повелось, что жизнь нас превратила
В Иванов, забывающих родство.
Деянья предков Время уносило,
Но мощь была у пущенных корней!
Иначе б как оно тогда дожило
Назло векам село до наших дней?
Прими ж поклон мой, предок, слишком поздний!
Но тот же небосклон в моей судьбе,
И те же надо мной сияют звезды,
Что улыбались, некогда, тебе.
25.11.98.
Вот так, дорогая, с пессимистической минорной ноты начинаю я свой рассказ о старинном русском селе, ибо мало, катастрофически мало данных архивного свойства, особенно допавловского периода: до новгородских писцовых книг мне не добраться, по крайней мере, сейчас. По-настоящему, надо бы основательно засесть в Публичке или в БАНе, покопаться в Географическом обществе, но… А потому давай договоримся так: «Пишем, что наблюдаем, чего не наблюдаем, того не пишем», – как мудро заметил старый морской волк Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, то есть опишем только то, что нам доподлинно известно, а догадки, гипотезы и версии оставим на потом, когда откопаем что-нибудь.
Таким образом, допавловскую предысторию села, или точнее местности, окружающей современное Федоровское, опишу кратко в этом письме, а в последующих поговорим непосредственно о том, что нам известно о самом селе.
Землей «отчичи и дедови» Ижорская возвышенность стала еще со времен Киевской «Руси. С IХ века на сопках и холмиках среди болот и густо поросших лесами низменок стали появляться, бросая «якорь», первые приильменские словене. А до этого жили здесь лишь финноязычные племена водь и ижоры, подчиняясь Новгороду, входящему тогда в состав Киевской Руси.
Княгиня Ольга повелела в 947 году (заметь: ровно за тысячу лет до моего рождения), устроить здесь погосты (административные центры), указав размеры дани и оброка. Некоторое оживление случилось после знаменательного 1136 года, когда приневские земли вошли в состав владений Господина Великого Новгорода – феодальной республики. Бояре и духовенство, свободные граждане стали получать эти бывшие общинные земли, что дало импульс более активному их освоению. Раскорчевывались леса под пашни, осушались болота, стало развиваться земледелие и скотоводство, наряду с традиционными занятиями местных жителей: охотой, рыболовством, бортничеством. Появились и первые ремесла, торговля. Не будем забывать, земли эти лежали на древнейшем торговом пути «из варяг в греки». Отсюда и та многовековая борьба с иноземными завоевателями Европы и Скандинавии за владение этим путем. Не хочу повторять общеизвестное, скажу только: подсчитано, что на протяжении трех веков – с середины ХII – до середины ХV века Новгород 26 раз воевал за эти земли со шведами и 11 раз – с ливонским орденом немецких феодалов. (Историко-краеведческий альманах «Павловск», выпуск 1, 1994. с. 6.).
Некоторое затишье наступило после 1478 года, когда владения Новгородские были присоединены к Великому Московскому княжеству и когда они были поделены на пять пятин. Одна из них – Водская (Водьская) занимала солидную территорию между Лугой-рекой и Волховым-батюшкой. Пятина, в свою очередь, делилась на 63 погоста. Земля у реки Словенки была приписана к Никольскому Ижорскому погосту с административным центром на месте сохранившегося поныне села Ям-Ижора (Ижоры). Старейшая из новгородских писцовых книг 1500 года, составлена на основе переписи 1480-х годов, в этот погост входили 4 села, 328 деревень, в которых было 855 дворов и 1269 жителей. Хоть я и обещал тебе не заниматься предположениями, но замечу все же, что склоняюсь к убеждению, что какое-то
