чего! На двух фотографиях Иры она «красовалась» в очках с устрашающе черной оправой, на двух других – с прищуренными донельзя глазами. И на всех – в одной и той же одежде: серой юбке и коричневой кофте, как будто у заневестившейся тридцатилетней девушки не было другой одежды. Или мама с дочкой пошли в фотоателье сразу же после посещения брачного агентства? На бело-сером лице Ирины было ноль косметики, ноль улыбки и ноль эмоций. Лицо выражало напряжение и вселенское ожидание чуда. Острая на язычок Розалия сказала бы, что это лицо человека, принявшего слабительное и ожидающего, когда оно подействует. Туго заплетенная коса из русых волос на всех снимках лежала на правом плече хозяйки как ее главное достояние, словно наживка для женихов.
– Кошмар… – протянул Никита. – И как только они нас нашли? Эта женщина просто ископаемое! О каком замужестве может идти речь? Она своим видом распугает всех потенциальных женихов. Вызовите ее на фотосессию к нам. Мы сделаем фотографию бесплатно.
– Хорошо, шеф, – забрала секретарша фотографии, – я позвоню.
В дверях Галя столкнулась с высокой крашеной блондинкой в ярком костюме.
– Привет, милый, – с этими словами блондинка вошла в кабинет Никиты.
– Привет, Ксюша, – улыбнулся тот.
Девушка взгромоздилась к нему на колени и стала покрывать его лицо поцелуями.
Галя, вздохнув, закрыла дверь. Это была Ксения Миловидова, одна из ведущих моделей известного агентства и одна из многочисленных подружек шефа. Правда, сама-то она не знала, что у Никиты не одна.
Глава 4
День восьмого июня не заладился с самого начала. Никита накануне вечером хорошо выпил с друзьями в ночном клубе, где и протанцевал почти до рассвета. Домой он вместе со своей пассией Ксенией прибыл к четырем утра, и они, не раздеваясь, рухнули на широкую кровать Никиты. Жил он в собственном доме, который построил сам, уйдя от жены семь лет назад и оставив ей квартиру. Дом Никиты находился совсем недалеко от московской кольцевой автодороги, и земля здесь была чертовски дорогой, поэтому все сбережения хозяина брачного агентства «Эйфория» ушли на то, чтобы выкупить землю, построить дом и сделать достойную отделку первого этажа. До второго этажа руки у нового домовладельца уже не дошли. Там валялись инструменты, доски, мешки с цементом, куски обоев и прочие ненужные вещи. Никита жил один, и ему вполне хватало просторного первого этажа. На работу он обычно уходил рано, возвращался поздно, и ему было все равно, что творилось у него на верхнем этаже. Главное, что у него был свой собственный дом.
Итак, восьмого июня, заснув в четыре утра, он проснулся в шесть часов утра от резкого звонка будильника, и это обстоятельство, конечно, настроения ему не прибавило. Мерзкий звонок ощущался в голове почти физической занозой. Никита с трудом открыл глаза, уставился в потолок со множеством мелких лампочек, создающих иллюзию звездного неба. И вдруг обнаружил, что у него не шевелятся левая рука и левая нога.
«Парализовало», – мелькнула шальная мысль, и Никита поднял голову, чтобы хотя бы посмотреть на свою онемевшую половину
