я именно так и жил. Лиза была моим самым важным органом, она вызывала фантомные боли все эти годы. И теперь, когда она снова оказалась рядом, я не мог просто так отпустить ее.
– Лиза, – сказал я. – Лиза, ты не узнала меня?..
8
…Потом я говорил много и бестолково, видя перед собой ее округлившиеся глаза. Я не давал ей опомниться, ибо боялся услышать даже звук ее голоса. «Я любил тебя всю жизнь… – вот к чему сводилась вся моя бессвязная тирада. – Кто из многочисленных людей, встретившихся тебе на пути, может повторить такое вслед за мной? Уверен – никто. Потому что это – безумие. Помнишь, так ты назвала свой первый фильм?.. Но это – добровольное безумие, потому что я не хотел и не мог забыть тебя. Всех я сравнивал с тобой, и перед этим сравнением проигрывали любые, даже очень достойные женщины. А я оказывался подлецом. И я наказан. Даже встреча с тобой, о которой я мечтал столько лет, привела меня к подлому, ужасному поступку. Но, поверь, я в нем не виноват… Лиза, будь со мной…»
Потом я замолчал, и тишина длилась неимоверно долго. Так долго, что за эти несколько минут (или секунд?) я родился, вырос и умер.
– Какая гадость… – наконец произнесла Лиза и встала. – Гадость, гадость… Какая пошлая мыльная опера…
И опять зависла смертельная тишина.
– В общем, так, – продолжала она. – С Ликой я все улажу сама – заберу ее с вокзала домой, когда она вернется… И… и больше никогда не тревожь нас.
– Да… Понимаю… – Я не узнал собственного голоса, таким он был хриплым. – Хорошо. Да. Конечно.
Она уже была в прихожей, нервно дергала дверь, справляясь с замком, когда я опять остановил ее, почти преградил дорогу.
– Ты не поняла! Я не знал, что Лика – твоя дочь. Не знал до последнего дня. Я пошел за ней только потому, что увидел вас вместе. И… и я люблю ее, как все, что связано с тобой!
– Подумать только, какие страсти! – Уголки ее губ странно задергались, будто бы она хотела сказать совсем другое. А потом она резко повернулась, отчего разлетевшиеся из-под приколок волосы защекотали мою щеку – так близко мы оказались друг от друга. – Я не могу даже слышать о любви! – Ее лицо исказилось, будто сведенное судорогой. Мне показалось, что она готова заплакать. – Но это – не твое дело!.. Все – я ухожу!
– Лиза, – снова окликнул я. – Я больше не нарушу твой покой. Все будет так, как ты хочешь. Но ответь мне на один вопрос: при других обстоятельствах – не тогда, а теперь, – зная, все, что я сказал тебе, ты смогла бы… если не полюбить, то хотя бы попробовать полюбить меня?
Опять пауза уложилась бы в длину одной человеческой жизни. Ее лицо вдруг смягчилось, и я вспомнил этот взгляд – так же она смотрела на меня в ТОМ сарае.
– Что ты за дурачок? Мне уже давно не двадцать пять… или сколько тогда мне было?.. А уж теперь… Все это – из области иллюзий.
– И все же?.. – Мне был необходим ее ответ. – Я ведь насовсем теряю тебя…
