говорила девочка, переходя от вещи к вещи, – дивитесь, сколько богатой справы! Бачьте – какие сапоги: юфтовые, и головки совсем ще целые! А нож какой кривой! Артиллерийский. Скажете – нет? Ух ты, а ранец! Тяжелый. Двумя руками не подымешь. Целый чемойдан. Что в нем такое?
– Не касайся до ранца.
– Та я ж не касаюся. Я только побачу и положу на место.
– Ой, Фроська, заработаешь по рукам!
– Ни. Вы меня с кровати не достанете.
– А ну, где мой пояс с медной бляхой? Он достанет.
– Нема вашего пояса с медной бляхой, – хохотала девочка, – я его на горище закинула!
– Ну тебя к черту, на самом деле! Положь ранец. Хочешь хату подорвать, чи що? Может, в этом ранце ручные гранаты лежат, откуда ты знаешь?
– Лимонки или бутылки? – быстро, с живым любопытством спросила Фрося, не выпуская из рук ранца.
Солдат всплеснул руками.
– Что вы скажете? – ахнул он. – Лимонки или бутылки! Где это ты научилась понимать? Допустим, что лимонки. Ну?
– Я знаю! Лимонку сначала надо об такую маленькую терочку чиркнуть, а без того она все равно не подорвется. Скажете – нет?
– А вот я тебя сейчас чиркну по одному месту, – пробормотал Семен и вдруг выскочил из постели с проворством, которого никак нельзя было угадать по его лицу – блаженному и слегка опухшему от долгого и счастливого сна.
Но Фрося оказалась еще быстрей и проворней брата. В мгновение ока со страшным визгом она шмыгнула в сени, – платок упал с головы и повис на крепком маленьком плечике, только довольно длинная тугая коса, заплетенная ситцевой лентой, мелькнула перед носом Семена.
Из темноты сеней на солдата смотрели блестящие глаза, круглые и настороженные.
– А вот не споймаете!
– Очень мне это надо, – с напускным равнодушием сказал Семен.
Он хитрил. Ему до страсти хотелось поймать нахальную девчонку и шлепнуть ее для примера, чтобы она имела уважение к воинскому званию.
Но он хорошо понимал – нахрапом тут ничего не выйдет. Надо действовать осторожно.
Не обращая внимания на Фросю, он озабоченно прошелся по хате, как бы разыскивая какую-то нужную ему вещь. Он даже нарочно отошел как можно подальше от двери и копался на подоконнике, чтобы усыпить всякие подозрения.
– Все равно не споймаете, – послышался сзади Фроськин голос.
Он покосился через плечо. Нахальная девочка стояла уже одной ногой в хате, держась на всякий случай за щеколду, чтобы в любой момент захлопнуть дверь перед самым носом брата.
– Очень мне это надо, – бормотал он, неторопливо перебирая вещи, а самого так и подмывало кинуться и схватить девчонку.
– А вот все равно не споймаете.
– Очень надо. Захочу, так споймаю. Вот сейчас надену сапоги и шаровары, возьму в руки пояс…
– Ни!
– Тогда побачишь.
Семен
