фирман от Порты, объявлявший амнистию янычарам за все прошлое, но изгонявший их из Сербии.
Кроме того, чтобы вернуть хоть часть населения стратегически важного пограничного района, султан Селим III даровал райе, то есть христианам Белградского пашалыка, определенные привилегии. Он перепоручил сербским кнезам права местного самоуправления, а для борьбы с изгнанными янычарами разрешил сформировать пятнадцатитысячный сербский корпус.
Возможно, это решило бы проблему надолго, но неистовый корсиканец, бич Европы и гордость Франции, в 1798 году решил покорить Африку. Вторжение войск Наполеона в Египет, все еще официально являющийся частью Порты, провинции, где были сильны позиции янычар, внесли свои коррективы в государственную политику Османской империи. Турция, порвав двухсотлетний союз с Францией, впервые в своей истории выступила на стороне Австрии и России.
Поначалу французы довольно успешно воевали. Наполеон занял Александрию и Каир, десанты республиканцев оккупировали средиземноморское побережье, принадлежащее немецкой Австрии. В том числе, захватили и Бока-Которскую бухту, которая после аннексии венецианской республики с 1797 года тоже принадлежала австриякам.
Затем пришла череда побед союзников. Нельсон и Ушаков властвовали в Средиземном море, блокируя египетскую экспедицию Наполеона. Суворов во главе русско-австрийского корпуса крушил лягушатников на севере Италии, где только Генуя еще оставалась верной республике. Англичане наступали в Бельгии.
Турки же взялись за то, что поближе. Десанты янычар, получивших амнистию и вернувшихся к власти, высадились на побережье Балкан и прошлись огнем и мечом по своим бывшим землям. Австрия, чьи войска двигались на Париж и контролировали Италию, сквозь пальцы смотрела на такие действия союзника. У немцев были дела поважней.
– А самое плохое знаешь что, русский? – Зоран придвинулся поближе.
– Что?
Митич нехорошо ухмыльнулся.
– А то, что янычары сюда высаживались с ваших кораблей… Когда при виде русского флага местное население начинало ликовать, им на головы обрушивались турки.
Потемкин спохватился.
– Постой! Ты говоришь, что Россия и Турция союзники? Так почему же меня держат в темнице?
Серб покачал головой.
– Не понял ты… Видимо, и правда совсем памяти лишился… Когда же такое еще было, чтобы турки и русские вместе были? Враг у вас пока еще общий, да вот только интересы у каждого свои. Пока Франция сильна была, тогда и согласие было. А сейчас, когда австрийцы вот-вот возьмут Париж, турки все чаще начали оглядываться на своего северного соседа. Уж больно король ваш, Павел, воевать охоч. Да и тебя, видно, не для прогулки высадили около границы Черногории, давнего российского союзника. Высадили ночью, тайно, как я слышал, да еще и с отрядом карбонариев.[16]
Он придвинулся
Повстанцев.
