их знакомства. После этого разговора, они невзлюбили друг друга, хотя в первое время Дима все еще надеялся, что его интересные и современные мысли о переустройстве работы газеты редакторша оценит.
Но этого не произошло, ни в первый год их совместной работы, ни на второй. Вот и сегодня Ирина Александровна отправила его переделать статью о зареченской школе, «насытив ее более позитивными фактами».
В голове Дмитрия опять всплыли бурные события этого дня: яркие картинки пережитого путались, мысли перескакивали друг через друга и с одного на другое: общежитие, дорога, редакция… Голова слегка закружилась.
– Теперь до утра не засну, – пробормотал Дима, закрыл глаза и… тут же уснул.
Спал он, как и следовало ожидать, беспокойно и даже кричал во сне. Несколько раз он просыпался от звука своего голоса. Ему снились кошмары: он, то падал с крыши какой-то высокой башни, то ходил по густой-густой траве и ноги его так заплетались в ней, что казалось, вот-вот он упадет.
Разбудила его хозяйка: она трясла его за плечо до тех пор, пока он не пришел в себя.
– Димушка, проснись, ты стонешь. Что с тобой? Заболел, ай нет? Вставай, пора. Уже 9 часов утра. Я завтрак тебе на столе оставила, иди, поешь. Будешь уходить из дома, двери закроешь, ключ над дверью положишь, а я на почту, за пенсией.
Очень не хотелось вставать. Новый день не сулил ничего хорошего. Все тело почему-то ныло и болело, как после занятий физкультурой. Жуткие события прошлой ночи, казавшиеся теперь далекими и нереальными, нахлынули на него с новой силой, и его опять охватил страх, но еще более сильный, чем вчера.
Ночью, когда он лег на кровать, ему уже было все равно: мозг, защищаясь, чтоб не сойти с ума, дал ему возможность уснуть. Но сейчас мысли снова были ясные и весь ужас происходящего начал доходить до его сознания. Однако, к своему удивлению, он не вскочил в панике с кровати и не заметался по комнате.
Он привстал на одном локте и посмотрел в окно. На улице ярко светило солнце, по дороге, мимо дома прогрохотал трактор. Какая-то тщедушная бабулька тащила за собой по улице упирающегося внука и что-то назидательно внушала ему, а мальчишка, упрямясь и вырывая у нее свою руку, о чем-то громко канючил.
Дима заставил себя подняться с постели. В кухне на большом круглом столе стоял завтрак, заботливо приготовленный Ольгой Ивановной и прикрытый белым вафельным полотенцем: его любимое топленое молоко и пресной пирог с капустой.
– Надо поесть и, станет легче, – подумал он, – говорят, еда успокаивает. И действительно, как ни странно, он с аппетитом съел все, что оставила ему хозяйка, хотя думал, что и кусок в горло не полезет. Он сполоснул под умывальником кружку и поставил ее на стол.
В большой комнате, где стояла хозяйская кровать, на стене между двумя окнами, над высоким комодом, висело старинное овальное зеркало в красивой
