интуиция, твоё ощущение единого узора жизни, в который ты включён.
Интересно взглянуть для сравнения на понятие о литературном прообразе. Хотя он не всегда нам известен, но до него, в принципе, можно докопаться. Этим он отличается от прообразов из области Тайны, которые всегда изначально скрыты от нас и доступны лишь постепенному частичному постижению. В то же время знакомство с реальным прообразом чаще всего связано с некоторым разочарованием. Обнаруживается, что автор для выразительности добавил какие-то свойства, а какие-то убрал или пригасил, и образ у хорошего писателя обычно ярче и осмысленнее своего прообраза. То есть автор как бы вглядывается в идеальный прообраз своего реального прообраза, благодаря ему и достигает нужной фокусировки. Он рисует своего героя таким, каким он должен был бы быть.
Если речь идёт о прообразе личности, то бывает, что мы получаем доброжелательный житейский совет не обращать на него внимания. «Не идеализируй его», – говорят нам о каком-то человеке. Действительно, не стоит приписывать человеку, который тебе дорог, достоинства, противоречащие его потенциальным свойствам, несовместимые с углублённым представлением о его духовных возможностях. Но если речь о внимании к прообразу личности этого человека, о тех возможностях, которые не реализованы им, но потенциально присутствуют у него, – тогда не надо слушать этого совета! Идеализируй человека, если увидел – сквозь все неудачные развороты его судьбы (пусть даже он сам в них и повинен) – красоту той личности, которой он мог бы стать, или даже может ещё стать. Идеализируй его! – если этим поможешь ему сделать хоть крошечный шажок в сторону этого идеала.
Почему для меня так важна тема прообразов? Потому что представления о них – пусть смутные, пусть порою даже фантастические – это всё-таки возможность стать свидетелем замысла Творца о мироздании и об отдельных его проявлениях, касающихся человеческой жизни. Для меня мысль о прообразе – это, прежде всего, признание Творца и таинственного для нас замысла, лежащего в основе творения-в-целом и дробящегося на прообразы элементов творения.
Чтобы замысел был жизнеспособным, он должен быть живым и развивающимся, а не абстрактно-незыблемым.
Каждый творческий человек знает, как его замысел сначала вспыхивает светлой точкой, а потом постепенно разрастается и углубляется – и сам по себе, и по мере своего воплощения. Естественно признавать, что и всякий другой, ещё более глубинный прообраз не является чем-то статичным: он прорастает и развивается, как росток из семени, в котором всё заложено и всё должно ещё осуществиться. И если прообраз относится к человеку, то сам этот человек является почвой его прорастания.
Прообразы не осуществляются автоматически, сами по себе. Одни силы (в том числе и человеческие усилия) содействуют их осуществлению, другие препятствуют или ведут к искажениям и отклонениям. Как всякая энтропия, искажения разрушительны, а не созидательны.
