понимаешь, что достиг самого дна, когда стоишь на пляже, смотришь на горизонт и не замечаешь, что утопаешь по щиколотки в мертвой рыбе.
Окажись я здесь минут на десять раньше – и вода доходила бы мне до плеч. Сейчас же я стоял на влажной пологой равнине, усыпанной камнями, обрывками веревок, бутылками, крабами, рыбами, одной огромной, но неподвижной акулой и сгнившими останками затонувшего когда-то давно старого корабля.
Наш тропический остров взметнулся вверх, точно на скоростном лифте. Десять минут назад король Атлантиды Ула’ар открыл временной разлом, что, согласно легенде, должно было привести к подъему континента со дна морского. Но прямо сейчас мне не было особого дела до легенд. Потому что, когда он прыгнул в тот разлом, он забрал с собой Эли Блек. В одну минуту они были здесь, в следующую – та-дам! – прыжок, и все. Вернулись в прошлое. Назад в Атлантиду.
Лишившись Эли, я точно лишился части себя самого.
Так что в первый день конца света я, Джек Маккинли, чувствовал себя так, будто кто-то сунул руку мне в горло и вырвал из моей груди сердце.
– Джек! Марко! Касс! Элоиза!
Мама.
Я развернулся на ее голос. Она стояла на песчаной части пляжа и поглядывала себе за спину. Позади нас из джунглей выбежала группа перепуганных солдат Масса. Марко Рамсей, Касс Уильямс и его сестра Элоиза стояли по бокам от меня. И лишь тогда я впервые заметил рыб. Когда одна, особенно страшная, хлестнула меня по левой щиколотке плавником.
– Выглядят мерзко, – сказала Элоиза.
– А они очень высоко о тебе отзывались, – заметил Касс.
Элоиза воззрилась на него в крайнем недоумении:
– Кто, Масса?
– Нет, рыбы, – ответил Касс. – Разве ты говорила не о…
– Я говорила о них! – Элоиза указала на мечущихся солдат. – Слышали, что сказала сестра Нэнси? Она предупреждала нас держаться от них подальше.
Откуда-то из-за деревьев донесся пронзительный крик плюющегося ядом виззита, за ним последовал гортанный вопль какого-то солдата. Штаб Масса находился по ту сторону джунглей, и солдаты и ученые бежали сюда узнать, что случилось.
Они ощутили землетрясение, но понятия не имели о разломе. И обо всех чудовищах, что успели через него пройти.
– Ох, блин, ну и засада, – сказал Марко. – Видали этих зубастиков? Они сейчас прямо вау – греческий обед, бесплатная доставка!
Кто-то из Масса устраивал раненых товарищей на песке. Другие в растерянности и панике бежали по мокрому, засыпанному рыбой пляжу к нам. Третьих, чьи желудки не выдержали жуткой тряски земли под ногами, выворачивало наизнанку в тростниках. Мама пыталась всех их успокоить, объясняла, что произошло в кальдере. На ней была коричневая, напоминающая монашескую рясу форма Масса – как из каталога одежды 1643 года. Солдаты относились к ней с уважением, но они не знали, что она была а) моей мамой и б) шпионом повстанцев. А Торквин, наш любимый семифутовый телохранитель, стоял прямо позади нас и ковырял в носу, как он всегда делал, когда нервничал.
– Мы видели, как исчезла Эли, Джек, – сказал Касс. – Что будем делать?
Думать было тяжело. Была еще одна огромная проблема, о которой никто из нас не хотел говорить, – Ула’ар забрал с собой локулус силы. А если мы не найдем все семь магических атлантийских локули, наш ген 7ЧС совершенно точно убьет нас перед нашим четырнадцатым днем рождения. То есть если хотя бы один локулус окажется утрачен – нам крышка.
Рыбы здорово меня отвлекали, поэтому я повел нашу группу на твердую землю. Стоило нам сдвинуться с места, как ребята из Масса стали что-то орать друг другу, преимущественно на греческом. Они толкались и пихались, не отрывая возбужденных взглядов от останков корабля, который, словно скелет динозавра, торчал, наклонившись вбок, из грязного склона ярдах в пятидесяти от пляжа. Его мачта сломалась и покосилась, с рей, точно давно забытое постиранное белье, свисали водоросли, а деревянный корпус облепили раковины. Удивительно, но даже после более чем столетнего пребывания под водой название корабля все еще можно было различить.
«Энигма».
– Чуваки, считайте меня чокнутым, – сказал Марко, отпихнув пару оказавшихся у нас на пути солдат, – но вам не кажется, что ответ может быть там, на корабле?
– Ты чокнутый, – отозвался Касс.
Лапищи Марко, размера этак сорок седьмого, с чавкающим звуком двинулись в сторону корабля.
– Ладно, послушайте меня немного… Этот корабль того парня с портрета, так? Ну того, что открыл этот остров в восемнадцатом веке. Марвин или Берман.
– Герман Вендерс, – подсказал Касс.
– Точно, –
