Он-то при чем?
– О-па! – растерянно протянула Ветка. – И кому повезло?
– Повезло ли – вот вопрос… Я даже говорить боюсь на эту тему, Ветка, – призналась Коваль, вцепившись в подоконник побелевшими пальцами. – Боюсь, потому что он – мент…
Глаза подруги стали похожи на два блюдца, расширившись от изумления:
– Ну, ты даешь, дорогая! Это… это даже для тебя – перебор…
– Перебор, – вздохнула Марина, возвращаясь на стул и хватая Веткину руку. – Перебор, Ветуля, но я не могу ничего поделать с этим, он такой… я даже сказать не могу… – и неожиданно для себя вдруг расплакалась.
Неизвестно, почему вдруг она так остро почувствовала свою привязанность к Ромашину и невозможность выказать открыто свои чувства. Коваль поняла, что он нужен ей, и наплевать на то, что об этом скажут другие, но и причинять боль и неприятности ему она тоже не хотела и не могла. Вряд ли начальника ГУВД украсит связь с известной бандиткой… «Черт, черт, черт!»
– Господи, Маринка, ты плачешь из-за мужчины? Это ведь бред, – пыталась надавить Ветка, но Коваль все равно рыдала, упав лицом ей на грудь. – Да кто он, в конце концов, чтобы так убиваться?
– Вета, я скажу, но молчи, я умоляю тебя, иначе мне не поздоровится… Фамилия Ромашин говорит тебе о чем-то?
– Рехнулась, блин?! – взвизгнула та, сильно встряхнув ее за плечо. – Это что же, новый главный мент?!
Марина молча кивнула, вытирая слезы, и Ветка прикрыла рот рукой:
– Мамочка моя… и что теперь?
– Даже думать не хочу… у него семья, взрослые сыновья, жена… я права не имею портить ему жизнь и карьеру…
– Господи, да подумай ты хоть раз в жизни о себе, а не о ком-то! – взмолилась Ветка, обнимая ее. – Пусть у него голова болит за это, а ты будь просто женщиной, Коваль, понимаешь – женщиной, которую любят и о которой заботятся! Ведь всю свою жизнь ты волокла на себе груз проблем и забот, вечно кого-то защищала и оберегала, не позволяла себе слабостей… Так пусть хоть теперь кто-то увидит в тебе женщину, молодую и красивую, а не железную Наковальню! Тебе хорошо с ним? – Она подняла Маринину голову и посмотрела в глаза. – Можешь не отвечать – я и так вижу. Так и позволь себе маленькую человеческую слабость, пусть он любит тебя и делает счастливой.
– Я уже была счастлива, так счастлива, что вспомнить больно, – прорыдала Марина. – Я убила любимого человека, он погиб из-за меня, и это ведь уже не первый случай, ты же знаешь… Я не хочу, чтобы и с Сашкой что-то случилось, я не переживу…
– С ним ничего не случится – только с работы выпрут, а так…
– Вета… – ошарашенно протянула она, глядя на нее. – Ты… откуда?..
– Не забывай, дорогая, я ведь какая-никакая, а все ж ведьма, – погладив Марину по лицу, ответила Ветка. – Я всегда знаю все, что с тобой случится и уже случилось.
– И ты знала… – задохнулась Коваль от пришедшей в голову мысли, – ты знала… про Егора?
– Знала, –
