ным медведям по болоту лазать. Еще утопну во цвете лет – кто вам тогда грядки копать будет?
Фуф, жарко!
Я утерла выступивший на лбу пот.
– Найдем кого-нибудь. В крайнем случае вампира попрошу – Рисьяр мне должен, так что отказываться не в его интересах.
– Ну-ну, – фыркнул Васька. – А на ком ты будешь благословения испытывать, если меня не станет?
– Дык на нем же. Надеюсь, он окажется покрепче Асаки.
– Злюка ты, Хель, – покачал головой оборотень. – Замужество плохо на тебя повлияло.
– Еще вопрос, кто на кого повлиял. Мужу от меня тоже, знаешь ли, досталось.
– Я и говорю – злюка. Наверняка он был добрее, пока на тебе не женился.
– Кто? Темный Князь?!
– А разве нет?
– Так, хватит! – не выдержала Улька, ползающая на коленках по другую сторону грядки. – Препираетесь, будто заняться больше нечем, а у меня, между прочим, зелье недоваренное в лаборатории стоит! И учебник по нейтральным расам еще не дочитан!
Я нахмурилась (вот кто ее просил брать из библиотеки не предусмотренные программой обучения книги?), а Василек отбросил в сторону куст крапивы и благоразумно умолк – спорить с баньши по поводу ее очередного эксперимента было себе дороже.
– Хеля, волосы подбери, – буркнула Улька после нескольких минут передышки. – А то Васька на них сейчас наступит.
Мы с оборотнем шарахнулись в разные стороны. Он – потому что уже знал, чем это может ему грозить, а я – потому что не хотела отрывать похожие на крючья локоны от нежного Васькиного горла. Когда-то я думала, что с ними не будет проблем, но фигушки – эти заразы не только отказывались собираться в хвост и норовили снять с меня скальп, если их пытались заплести в косу, но и, стоило мне разозлиться, тут же пытались кого-нибудь убить.
– Сколько нам еще здесь париться? – смахнув со лба мутные капли, осведомился оборотень, когда стало понятно, что угроза миновала.
Я с кряхтением выпрямилась и, сдвинув на затылок панамку, оглядела преобразившееся кладбище.
Личиана оказалась более чем щедра, выделив нам почти пятую часть своих владений. И теперь у нее за склепом был разбит небольшой огородик, где произрастало все, на чем мы могли заработать: растительные яды, сырье для получения благовоний, редкие ингредиенты для зелий, в том числе и целительных, в которых Улька нуждалась постоянно. Благодаря умертвию оборотню больше не требовалось еженощно мотаться в лес в поисках ценных растений. Шмулю не надо было воровать, чтобы добыть для нас лишний золотой. Баньши могла без проблем экспериментировать в студенческой лаборатории, а Мартин мог не переживать, что мы все глубже увязаем во тьме.
Да и мне стало намного спокойнее – чем меньше риска быть пойманными, тем больше вероятность, что нас отсюда не вышибут. И тем больше шансов, что я сумею реализовать свои задумки.
К несчастью, магия смерти частенько меняла свойства растений. Вплоть до того, что могла превратить целительные травы в смертельно ядовитые и наоборот. Поэтому нам с Мартином приходилось регулярно наведываться к склепу и накладывать на грядки малые благословения. Однако поскольку благословлялось при этом все подряд, то получалось как с блохами: сорняки шли в рост ускоренными темпами, а полезные травки заметно отставали. Но самое печальное заключалось в том, что мы все лето потратили на земляные работы, через пару дней начинался новый учебный год, а никто из нас даже отдохнуть толком не успел!
– Ничего, еще пара грядок осталась, – вздохнула Улька, тоже поднимаясь с колен и отряхивая юбку. – Да и какой смысл спорить, если мы по своей воле решили тут остаться?
Это правда – в родные миры на летние каникулы не захотел возвращаться никто. Ваську в свое время из стаи безжалостно выгнали. Зыряну не повезло еще больше, поскольку он с детства рос сиротой. От баньши с ее неуверенностью и неумением призывать смерть решительно отказалась мачеха. Шмулю родные вообще запретили показываться на глаза до окончания университета, а Мартину деваться было некуда – в немагическом мире, откуда родом его мать, ангелу было не место, а на Небеса полукровок не брали.
Васька хмуро покосился на баньши, но сказать ничего не успел – со стороны леса послышался какой-то шум, а затем оттуда по направлению к кладбищу метнулось что-то небольшое, лохматое, опасно искрящееся фиолетовыми разрядами и отчаянно орущее:
– Хе-э‑эля-а‑а!
Мы с ребятами тревожно переглянулись, заметив, как следом за феем из леса выскочил смешно вскидывающий колени Мартин, а по пятам за ним, с трудом неся свое грузное тело, мчался Зырян. Причем лица у всех троих были такими, словно за ними гнались все болотницы
