кусачками, ниоткуда не торчали. Алекс достал ручной металлоискатель и провел им вокруг торта. Где-то на уровне ножек Крысиного короля прибор отчаянно запиликал.
– Что это значит? Все чисто? Уф… Я так и знала. Везде тебе видятся бомбы и яды.
Алекс, не отвечая, осторожно взялся за поднос.
– Там что-то тикает. В любом случае нам нужен люк под этим кондитерским чудом, через него можно будет отсюда уйти, но сначала скинем туда торт. Кажется, поднос сдвигается. Ладно, была не была. Отойди к стене! Сейчас я его… одним махом… и…
И в этот момент на нас и напали подлые крысы! Деревянные солдатики вдруг распались надвое, и из них выскочили и с ходу ринулись на нас потоки серых грызунов с воплями:
– За Крысиного короля! За филистерскую Германию! – Они сидели внутри все это время, как хитрые греки в троянских коняшках. И как только вытерпели в такой тесноте, ну и подготовка! Теперь понятно, кто шуршал в комнате…
Нас окружили со всех сторон, угрожая самой жестокой расправой царапанья, кусания, попыток удушения хвостами, не переставая визжать, пищать и шипеть:
– Мы вас порвем на мелкие кусочки, двуногие истязатели крыс!
Все это было так неожиданно, что мы с мужем в первый момент просто растерялись.
– Мы никого не истязали, все претензии к ученым, – робко попыталась оправдаться я, но кто меня слушал…
– Лицемеры, все люди виновны перед нами!
Голоса у них были пронзительные, тихие, тонкие и противные.
– Все человеки – наши кровные и классовые враги!
– Вот гадкие альрауны. Лучше б вы не умели говорить. Столько оскорблений выслушивать ни за что ни про что…
– Здесь нет альраунов, это крысы, – устало напомнил командор, хватая лопаточку для торта, лежавшую на подносе, и готовясь отбиваться от крыс. Но они пока не нападали…
И тут я увидела, что эти негодяи всей кучей истоптали еще ни разу не надеванное красное платье, которое я уже считала своим. На чудеснейшем шелке виднелись тысячи мелких затяжек от их противных коготков!
– Не-э-э!!! – я завизжала не хуже наших серых противников.
Алекс затрясся, кажется, ему было бы проще бороться с великанами, которые бы трубили, как слоны, и пытались нас растоптать огромными ножищами, чем с тонко пищащей и вопящей мелюзгой, а тут еще я добавляю фальцетом. Пришлось извиняться…
– Знаю, милый, прости! Но тут можно высказаться только «по-гофмановски» или матом, другие слова на язык не идут! Скажи им, чтоб они оставили свои кунштюки[20] и поговорили, как нормальные люди с… э-э… как разумные существа с разумными существами!
– Вы не заставите нас плясать под свою дудку! – злобно пискнула одна из крыс, самая крупная. – Откуда вы взялись и зачем, отвечайте?
– Гуляли мимо, – пробурчала я. А что, пусть докажут?!
Но, видимо,
Кунштюк – хитрость, трюк, проделка
