черный священник с египетскими чертами лица в православной рясе, а также толпа странных взрослых детишек маленького роста, босиком, с волосатыми ногами…
– В первый раз их вижу, – нагло соврала я и стала опасно раскачиваться на каблуках, изображая полную беспечность.
Стук в ворота продолжался, и ничего не знающий папа уже бросился открывать. Похоже, мы с Алексом окончательно влипли…
Хорошо, что Синелицый остался на Базе, двухметровый висельник с языком до груди и давно ставшим для него естественным синим цветом лица слишком натурален, чтобы можно было убедить мою семью, что язык у него латексный, а след от веревки на шее – это фломастер. Тут и Рудика с его прикрытыми лишь прозрачным платочком орлиными окорочками было вполне достаточно. Хорошо хоть когтистые лапы замаскировал, обмотав их старым тряпьем и надев ортопедические ботинки. Вся толпа с песнями вломилась в наш двор, серьезно потеснив верблюдов…
– Ой, ребята, я так рада! Папа, мама, это наши с Алексеем сослуживцы, – хриплым от ярости голосом пропела я, глядя, как шеф, отдав папе торт, целует маме руку.
– Но ты ведь сказала, что не знаешь их… этих… – Мама осеклась, встретившись с моим бегающим взглядом, и, слегка напуганно глядя на этих, мягко говоря, экстравагантных личностей, дрожащим голосом пробормотала: – Ну ладно, гость в дом – Аллах в дом! Добро пожаловать! Прошу вас, проходите, мы вас так ждали, так ждали…
Хоббиты не нуждались ни в каких подбадривающих словах, чтобы чувствовать себя полными хозяевами в любом месте, где можно хоть чем-нибудь поживиться, они вообще редко когда слушали, что им говорят. Поэтому первыми рванули к столу и на глазах у изумленных соседей и моих родичей принялись хватать обеими руками и совать в рот все подряд.
– Стойте, детишки, надо дождаться муллу.
Я бросилась отнимать у них буквально изо рта кайнары[6] и подушечки чак-чака,[7] обеими руками оттаскивая их за вихры и уши от стола. Мои родители и соседи в очередной раз задохнулись от изумления. Командор вернул возмущенно завопившим хоббитам их добычу и мягко увел меня подальше. «Дети», тут же успокоившись, вернулись к пожиранию рассчитанного на всех угощения…
– Ой! Мы совсем про муллу забыли, – подхватила мама.
Папа набрал номер и протянул трубку мне. Постаравшись успокоить дыхание и мгновенно перейдя на смиренно-елейный тон, я вежливо сказала мулле, что жених приехал и у нас все готово к церемонии.
– Дочь моя, не дождавшись вашего звонка, я уже сел обедать. Если вы всерьез намерены пожениться, то приезжайте за мной через час. Сам я уже никуда не пойду.
– Нужно ехать за стариком, он обижен, – повернулась я к Алексу, – а машину у нас забрали.
– Я вызову такси, – предложил мой брат.
Но шеф,
Кайнары – в татарской кухне круглые пирожки с рубленым мясом и луком; тип беляшей.
Чак-чак – в татарской кухне сладкие мучные лепешки в виде шариков или подушечек, обжаренных в масле и политых сиропом или медом.
