style="font-size:15px;"> – Да нет, мне и здесь хорошо. Честное слово. Пусть все идет так, как идет. Представим, что я в отпуске. Мне не хочется строить планы на несколько месяцев вперед. Будет работа – останусь в Париже, нет – вернусь домой.
Моник ничего не ответила. Филипп молчал, а звонить Жаку она не хотела. Она была уверена, что рано или поздно, благодаря своим знакомствам, ей удастся найти Элене подходящую работу. Моник с детства восхищалась подругой и не могла допустить, чтобы ее талант пылился на полке. «Нарциссус» ей подходил на все сто. Оставалось только убедить в этом Жака.
– Ладно, расслабься, – сказала Моник после минутной паузы. – Вечером я за тобой заеду. Будь готова к семи, ок?
Элена не стала спорить.
– В семь вполне подойдет.
– Почему бы тебе пока не прогуляться? Маре – интересный район. Пройдись по улицам, перекуси где-нибудь. Если обедать на летней веранде – у блюд совершенно другой вкус!
– Ну ладно, договорились, – согласилась Элена. – Сегодня побуду туристом. – Она поглядела на бледную полоску утреннего солнца, пробивающуюся из окна. – Увидимся в семь, хорошего дня.
Элена захлопнула телефон-раскладушку и села на кровати. Вдруг внутри что-то резануло, и она невольно застонала. Зажав рот рукой, Элена вскочила с кровати и побежала в туалет. Она склонилась над унитазом, и не могла подняться, даже когда рвота прекратилась. Наконец, она умылась и залезла под душ.
«Что со мной такое? – подумала она. – Наверное, вчера сильно промокла, и вот результат». Живот сводило судорогами, тошнота исчезла, но внутри все скрутило так, словно она не ела несколько дней.
Через десять минут Элена сушила волосы феном и думала о том, что не стоит отказываться от прогулки из-за легкого недомогания. Позавтракать можно в кафе неподалеку от дома. Вчера она видела много приятных на вид местечек. Потом придется забежать в аптеку.
Элена достала из чемодана удобные джинсы, белую льняную рубашку и красный свитер, смазала лицо увлажняющим кремом и подкрасила глаза.
«Я все-таки в Париже», – подумала она, глядя в зеркало и доставая из косметички помаду.
Наконец, Элена подхватила сумку и спустилась вниз. Спускаясь по лестнице, она подумала, что эту большую гостиную хорошо бы немного подновить, и сама удивилась подобным мыслям. Они свидетельствовали о том, она хочет остаться в Париже, жить, творить, действовать. В ней проснулись энтузиазм и воля к жизни.
«Не стоит строить планов, у тебя это не выходит», – сказала она себе, закрывая дверь.
В солнечном свете дверь в подъезд ничем не выделялась среди других таких же дверей. Немного темнее, и только. Единственное окно, видное со двора, заросло и скрылось за зеленой листвой. Старые сводчатые потолки парадного казались высоченными. Элена подошла к калитке и удивилась тому, как легко та открывалась. Просто не верилось, что вчера вечером она мучилась с ней целую вечность. Кажется, кто-то смазал петли.
«Это в восемь-то утра? – подумала Элена. – Странно.
