style="font-size:15px;"> Алла напряжённо и подслеповато изучала чек.
– Вы скотч в карман убрали, но по кассе он не проходил.
– Слышь, охрана, ты там, случаем, целлофан не курил?
«Как же могло такое произойти?! – лихорадочно соображал Вадим. – Алла пробила скотч, Савка положил в корзину, я в карман… Или Алла не успела его пробить, а Савка передал мне?»
Алла зачем-то вынула из пакета и медленно натянула на лицо маску-бабочку. её голубые глаза смотрели на Вадима с осуждением и такой болью, что ему захотелось заорать.
– Вы провезли скотч в телеге мимо кассы.
Вокруг стал собираться народ.
– Он у вас в кармане.
Вадим вдруг увидел, что Савва плачет. Он стоял, наступив одной ступнёй на другую, и отирал свои ручонки.
– Разбирайтесь тут сами. – Алла психанула и отдала охраннику чек. – Пойдём, Савва!
Вадим смотрел, как они удаляются… Жена склонилась под весом тяжеленных пакетов, а другой рукой держала сына, у которого вздрагивали плечи. Он обернулся к отцу, чтобы сказать что-то, но мать тянула его от этого позора.
– Пройдёмте в кабинет, – предложил ему охранник.
И Вадим подчинился только потому, что знал – это скоро закончится. Весь гипермаркет смотрел на него.
Охранник специальной магнитной карточкой открыл дверь. Прошли по коридорам в комнату охраны.
– Ну что, паренёк, опять прилип?!
Вадим вздрогнул, услышав голос лагерного «кума». Обернувшись, увидел начальника магазинной охраны.
– Я вашего брата за версту чую. Давай расчехляйся. Всем миром смотреть будем.
– Старшой, давай подвязывай, жути на меня не гони, – сказал Вадим, не замечая, что переходит на «феню».
– Ладно-ладно, жути никто не гонит, пока давай-ка сначала досмотрим.
Охранник похлопал Вадима по карманам.
– Мы тебя сейчас сфотографируем на память, адрес запишем. Паспорт при себе?
Вадим протянул справку об освобождении.
– О-о, да ты паренёк бывалый! – обрадовался начальник. – Я же говорю, за версту вас чую.
– Слышь, ты дуру не гони. Ты же прекрасно видишь весь расклад! Я только сегодня вывалился.
– Понял… Что же это вы, Вадим Николаевич, на такую мелочь разменялись?
«Ладно, хоть лёд тронулся», – с надеждой подумал Вадим.
– Ты сам как думаешь, стал бы я красть этот скотч?
И вдруг Вадима осенило.
– Он же прозрачный, скотч! Я его не увидел на дне тележки, а уже за кассой подумал, что жена передала сыну, а тот – в тележку, на упаковку мне.
– Охранник тем не менее увидел сразу!
– Слышь, старшой, ну если твой соглядатай просёк поляну. Почему сразу не пресёк?
– За что угрелся-то? – уже с улыбкой спросил начальник охраны.
– По сто шестьдесят второй…
– Ну, давай тогда, бомби, соловей-разбойник,
